Так что если кто-то и писал закон божий, то лучше бы написал отдельную книгу для людей в белых халатах. Да поподробнее, чем клятва Гиппократа, и чтобы обязательно был пункт про медные трубы. А также про право решать.

Серая погода навевала серые мысли и поднимала тени прошлого. Это потому, что дежурства мои теперь были монотонны и скучны.

Мысли скитались в темноте, все вокруг казалось печальным и бесцветным. Хотелось прилечь и задремать; тут неожиданно прошлое все-таки решило постучаться в реальную жизнь. Около десяти вечера раздался звонок на сотовый — Вербицкий Александр, сын той самой безвременно ушедшей Полины Алексеевны; разговаривал приказным тоном и без всяких извинений за поздний час. Закон бумеранга иногда работает, товарищи; сюжет оказался прост: вторая жена, как это водится, имела неожиданный скелет в шкафу — несколько месяцев назад объявилась младшая сестрица, до этого проживавшая с пожилыми родителями на хуторе под Ростовом. Двадцатипятилетняя кобыла была отправлена к богатой сестре вместе с восьмилетним стажем героиновой наркомании. С надеждой, что деньги помогут. Конечно, в новой семье Вербицких никто такому подарку не обрадовался; страдалицу почти сразу отправили в поселок Вырица, лечебно-трудовой лагерь для таких же обиженных судьбой бедолаг. Девица поехала туда без сопротивления, но через несколько дней благополучно сбежала; место пребывания оставалось неизвестным почти три месяца. Вербицкий продолжал рассказ: пару часов назад раздался звонок; дверь открылась, и тело упало в дверной проем новой элитной квартиры на Крестовском острове. Он убедительно просил меня о срочной госпитализации, и желательно анонимно; а когда бедолага придет в себя — упаковать куда-нибудь в хорошее заведение с крепкими решетками на окнах.

— Мы не сможем ее посещать, Елена Андреевна. Супруга в командировке, у меня много работы в офисе. Пришлите счет на работу, я оплачу по безналу.

— Хорошо.

— Спасибо заранее.

Как бы там ни было, план выглядел вполне разумно, и тут не имело значения, кто от кого хотел избавиться. Как говорится, за любые деньги и желательно поскорее. Домой к Вербицким послали бригаду; девушку завезли на каталке, сопровождающих не было. К тому времени в новом корпусе открыли маленькое анонимное отделение дезинтоксикации, буквально четыре койки; нам с Саней алкоголиков и наркоманов больше не доверяли, помятуя тот самый позорный случай со спайсами. Я нехотя пошла взглянуть на больную; так или иначе, я чувствовала себя причастной. В ту ночь у нас дежурил врач из наркоцентра в Девяткино, нарколог со стажем. Я осторожно постучала в дверь ординаторской.

— Доктор, что там интересного привезли?

Мужик лениво поморщился. В таких клиниках, как наша, люди берут дежурства с целью максимально отоспаться и получить за это деньги, а не скакать ретивым конем всю ночь.

— Да прям неожиданно для частной забегаловки… полный набор — гепатит В и С, ВИЧ, уже с желтухой, сахарный диабет. Энцефалопатия полная, в вербальном наборе осталось десять слов, не больше — «доктор», «еда», «герыч», «инсулин»… еще «туалет»; это слава богу! А то бывает, что уже под себя ходят и в двадцать, и в шестнадцать лет. Короче, почти финал. А что, знакомая?

— Что-то типа того. Косвенно, можно сказать.

— А мне знакомая. Мы ее «мисс Пятница» называли.

— Вот так дела, доктор! А в чем прикол?

— Поступала в нашу богодельню последние два месяца каждую пятницу, точно по расписанию. Жила в притоне, где-то в центре, работала проституткой на Киевской трассе. Первую половину недели на дозу хватало, а со среды начинало ломать — уже не до мужиков, как говорится. А девка не промах, с соображением — в пятницу утром вызывала «Скорую», открывала дверь, потом вкалывала себе инсулина единиц сорок, не меньше, и теряла сознание. Ее к нам, как водится, с гипогликемической комой; за пару суток откапается, ломку снимет, инсулина наворует и обратно, на трассу. Да… видно, теперь уже и на это сил не осталось. Думаю, можно пойти на всякий случай попрощаться.

Я зашла в небольшую палату. Кроме нее, в отделении находилось всего двое больных, каких-то высокопоставленных алкоголиков. Девица лежала около окна подальше от остальных пациентов, без сознания.

Вот они, тени из «ниоткуда». Демоны догоняют вас, господин Вербицкий. Ваши родные дочери выброшены из жизни вместе с первой женой; теперь вас посещают страшные привидения.

За окном темнота, все вокруг покрыто мраком. В паре остановок метро — мрачные колодцы Васильевского острова, глубокое социальное дно; люди, потерявшие себя окончательно, утопившие себя в наркотиках и алкоголе. Грязь и зловоние, разлагающиеся человеческие души, все в гнойниках, блевоте и человеческих испражнениях. Я подошла к койке вплотную, чуть опустила покрывало. Серое лицо, впавшие, как у покойника, глаза, иссохшиеся губы; руки, покрытые героиновыми дорогами и нарывами. Я чувствовала, надо отойти в сторону, не приближаться. Но не успела; пространство раздвинулось, потеряло внешние границы; все глубже и глубже, внутрь погибающего тела. Детали стали явственными и осязаемыми — огромная вздувшаяся печень; сердце с разрушенными до основания клапанами, бьется не в такт, хаотично; серые легкие, переполненные гноем, дырявые, как старая тряпка для мытья полов. Не осталось ничего живого; ошметки человеческой материи, на исходе жизни.

Я не выдержала и отступила на шаг; картинка схлопнулась.

И зачем, уважаемые товарищи?

С какой такой высшей целью? Бессмысленное представление, ничего не изменит и не решит. Не хочу больше, хватит.

Сестрица скончалась через три дня у нас на отделении; в сознание не приходила, и слава богу; хотя бы последние несколько дней жизни ей не было больно. После того инцидента я ни разу не видела никого из членов семьи Вербицких; двери в прошлое быстро закрывались, одна за другой.

Холода постепенно отступали, день становился длиннее. Весенние каникулы прошли по-семейному, с родителями и братьями; за суетой быстро проскочил слякотный апрель. С наступлением мая я впала в приятную полуленивую спячку, да так и проспала вплоть до лета. Первый восторг от работы улегся, жизнь текла по расписанию. Катька порадовала; хорошо закончила школу, занималась гимнастикой, ходила со Стасиком к соседке Инессе Павловне штурмовать высоты немецкого языка. Женский пятничный клуб укрепился постоянством, да и на выходных в расширенном составе мы таскались по Питеру, развлекая детей и себя любимых. Денег хватало на многое, о чем раньше и не мечталось. Теперь в постоянный жизненный ритуал входили хороший фитнес-клуб, престижный парикмахер; вместо китайских барахольных рынков — модные магазины косметики и одежды.

Время идет, общество вокруг меняется, и теперь медициной можно заработать. Асрян сильно радовалась увеличению моего дохода и практически в ультимативном порядке нашла хороший вариант ипотеки, в строящемся доме. Первичный взнос состоялся в первый день августа две тысячи восемь; сумма почти полностью состояла из моего наследства от продажи бабушкиных комнат, а также небольшую часть я сумела накопить за год работы. Новостройка была выбрана очень грамотно — в трехстах метрах от нашего с Иркой дома. Естественно, в первую же пятницу после сделки состоялось обмывание моей покупки. Женя и Оксана отбыли на моря, и мы с Иркой остались одни.