Часть проблем они мне снимут.

— Пошли, пошли. — указал направление первый.

Рука его была направлена… на цирк. Откуда ушёл, туда же надо было вернуться. Во как.

— Сейчас все разойдутся и…

Приглашающий меня не договорил, а стал в воздухе кулаками махать. Наглядно показывать, что в опустевшем цирке будет.

Изображал он кулачный бой не особенно умело. В реальности ему бы давно уже прилетело…

У входа в опустевшее заведение опять тот же мужик толкался, который указал мне где билет на представление купить. Сейчас он мне уже как старому знакомому кивнул и посмотрел с уважением. За прошедшие часы я в росте не прибавил, тяжелее на пару пудов не стал, а смотри ж ты…

Внутри самого цирка освещения не было, только на барьере вокруг манежа были расставлены керосиновые лампы. В амфитеатре было занято с два десятка мест. Рассмотреть сидящих мне не получилось. Впрочем, какая разница…

Распорядитель арены был прежний. У артистического прохода разминалось несколько человек. Это, наверное, мои сегодняшние противники.

Раз, два, три, четыре, пять… Пятеро. Я — шестой. Ну, не так бойцов и много…

Перекусить бы сейчас ещё. Много и не нужно, но чуток не помешает. Молоком, что на перроне я выпил, весь день сыт не будешь. Да, уже и не день, а всё ближе к полуночи…

Глава 17

Глава 17 Солдат

Не первый год я теперь уже здесь, а вот в гостиницах жить раньше как-то не приходилось…

В сарае у Мадам дневал и ночевал, даже сексуальным утехам предавался, в лесной избушке, немного, но от холода спасался, даже в полуподвале психиатрического отделения Вятской губернской земской больницы не одну неделю свою законную коечку имел, в казарме в Москве был как все слушатели фельдшерской школы устроен…

Плен в Японии…

Тоже там жильё у меня имелось.

Всяко бывало…

Сейчас — в гостинице проживаю. Причем, в самом центре Омска. Называется она «Европа» и расположена на улице Дворцовой. Не как попало…

У дверей гостиницы даже швейцар имеется. Нельзя «Европе» без швейцара. Здесь двадцать шесть номеров, а значит у парадного входа швейцар обязан стоять. Все гостиницы, если пятнадцать и более номеров имеют, такого работника нанять должны. Его труд всё равно постояльцы оплачивать будут, не хозяин гостиницы же на свои денежки его содержит. Замечу, в швейцары тут ещё не каждого и возьмут. Только человека весьма благонадежного и вида приличного.

Номера в «Европе» по местным меркам комфортабельные и первоклассные — паровое отопление и электрическое освещение даже есть. Ванна — тоже в наличии. Здесь это редкость. Омск — не Москва или Санкт-Петербург. При гостинице — бильярдный и концертный залы. Ежедневно выступает струнный дамский оркестр. Особая гордость данного заведения — ресторан. Любому желающему до двух часов ночи вход в него открыт. Стоимость обедов и ужинов от шестидесяти копеек начинается, но это не для меня. Мои приемы пищи гораздо дороже стоят. Кухня здесь отменная, хоть европейская, хоть азиатская, хоть русская. Опытный шеф-кулинар — мастер своего дела. Вин выбор тоже приличный — французские, кахетинские, крымские…

Да, номер у меня самый дорогой — за пять рублей в сутки. Есть и попроще, за полтора рубля, но…

Понты, они — дороже денег.

Откуда я про стоимость номеров знаю? Да, в моём, опять же табличка висит с обозначением цен, как покоев, которые в наем в гостинице сдаются, так и всем прочим предметам. Сломаю я стул — извольте по прейскуранту заплатить…

Украсть у меня из номера что-то трудно. Замок и запор на дверях — надежней надежного.

Однако, и тут надо держать ухо востро. Не далее, как вчера в ресторане гостиницы приделали ноги шубе на хорьковом меху. Остался мещанин Пороховников без верхней одежды. Так «Омский телеграф» сообщил. Есть тут такая газета местная.

От нечего делать я этот печатный орган от первой до последней полосы просматриваю. Один раз даже очень повеселился. Обнаружил в газете рекламу номеров «Нагасаки». Даже сходить в них хотел. Поностальгировать…

За что мне честь в Омске такая? Просто всё — вышел я здесь в первые кулачные бойцы. Два господина, что у цирка меня тормознули, большие денежки на мне зарабатывают. Ну, я тоже не в накладе. Весьма, весьма.

Из других городов теперь со мной биться народ привозят. Местных я не раз уже победил и ставки на победы моих противников упали. Все на меня ставят. Соответственно — зарабатывать на мне стало проблематично. Вот и устраивают мне сейчас бои с противниками из других губерний.

Никогда бы не подумал, что здесь такое имеется. Но, как оказалось, жизнь в тени тут — мама не горюй…

Сыт, обут, одет, крыша над головой, деньги — не проблема…

Морда в синяках, рёбра побаливают, кулаки сбиты…

Живи да радуйся.

Да, ещё и новые документы я заимел. Взамен тех, что в поезде остались.

Без них — никак. Содержатели гостиниц, постоялых дворов, меблированных комнат в Омске обязаны доставлять в свою полицейскую часть сведения о каждом вновь прибывшем в течение двенадцати часов без всякого исключения. Ну, для меня — маленькое послабление было сделано. Пока местный блинодел мне бумаги рисовал.

Так мне ещё одна сторона тутошней жизни открылась. Оказывается, есть здесь ходы-выходы для обзаведения нужными бумагами.

Фамилию, имя и отчество я прежние в новом паспорте оставил. Привык уже к ним. Да и имеются тут уже люди, которые меня как Ивана Воробьева знают.

Заказал я ещё и нужный мне документ об образовании. Мысль-то об поступлении в Императорскую военно-медицинскую академию я не оставил. Вот поднакоплю денег на учёбу и прощай Омск.

Ещё что…

Да, драковое имя теперь у меня — Солдат.

Вот и все мои новости.

Глава 18

Глава 18 Продолжение следует

Скучно…

Я зевнул, потянулся.

Делать совершенно нечего. Работа теперь у меня ночная, а весь день свободен. Да и работы той… Час, два — не больше. Да, если честно, я бы и за меньшее время управился, но строго рекомендовано мне сразу соперников не валить. Иначе — зрителям не интересно.

Они деньги платят, а значит и музыку заказывают.

Телевизора тут нет. Не придумали ещё.

Радио — отсутствует.

Пробовал книги читать — отстой полный. Хуже цирка.

Газету местную в руки взял. Номер у меня дорогой, пресса в стоимость входит.

Развернул, глазами по строчкам пробежался. Пол газетной площади — реклама. Перевернул лист. Так, а это что? «В плену у японцев». Интересно…

Каждый с большим вниманием реагирует на то, что его как-то касается, хоть краешком, но — задевает. Тут же статья про японский плен. Сам там был. Вот и надо прочесть, как там у других это случилось.

Рассказ, видно, уже не в первом номере идёт. Так и написано, что начало в газетах от таких-то чисел. Но, ничего, вроде и понятно.

Повествуется от лица солдата из Порт-Артура, сибиряка, их там достаточно было.

Как он там геройствовал, было ранее, а тут уже речь про плен ведётся.

«… при отправке партиями наших солдат в Японию, японцам нужны были переводчики. Меня не отправляли потому, что рана не заживала, цинга плохо исчезала и мне грозило остаться в Артуре еще долгое время, а хотелось скорее попасть в Японию. Вот тут и пригодилось мое знакомство с японским языком. Меня включили в одну из партий и в одно прекрасное утро наша партия, численностью тысячи две солдат, двинулась пешим порядком из Артура в Дальний, где производилась посадка на пароходы…»

Во, мне, оказывается, больше повезло. Не пешком дорогу в плен я начал, на платформе, пусть и открытой, ехал.

Я отпил из стакана.

Хорош чаек… Хоть что-то тут есть приличное.

«… вышел я налегке, так как у меня была только одна пара запасного белья. Хотя мне приходилось ковылять, я не отставал от партии. Но многим солдатам этот пятидесятиверстный переход дался тяжело: при разгроме цехгаузов многие солдаты нахватали столько вещей, что унести их было очень трудно. Некоторые шли нагруженные, как грузчики, как верблюды. Поэтому партия часто останавливалась на передышку, что не входило в расчеты нашего конвоя. И вот, всю дорогу нас веселило расставание солдат с вещами, нести которые не было у них сил. На каждой остановке выбрасывались менее ценные вещи, и на каждой остановке оставались