Я давно уже перестала считать повороты, которые мы на полном ходу сделали, когда возница решил надо мной смилостивиться и остановился. Услышав речь, я выглянула в окно.

Судя по всему, мы находились на каком-то постоялом дворе. Мой спутник слез с козел, и сейчас о чём-то шептался с низеньким, кругленьким человечком в фартуке, который беспокойно озирался по сторонам. Как я ни напрягала слух, мне ничего расслышать не удалось.

Между тем, толстячок в фартуке что -то ответил моему спутнику, и поспешил скрыться внутри.

Подавив нелепое желание воспользоваться моментом и бежать, я осталась сидеть на месте. Бежать я всегда успею. В первую очередь нужно было выведать что происходит, и какое отношение это имеет ко мне?

Мой спутник вернулся к карете. Сняв шляпу, он открыл дверцу и любезно предложил руку, при этом предупредив, чтобы я пониже опустила голову.

Это был уже немолодой человек, лет пятидесяти. Судя по его выправке, в прошлом, возможно, солдат. Седеющие волосы аккуратно собраны сзади простой чёрной лентой в хвост. Одежда простая, без изысков, скорее всего, он стремился ничем не привлекать к себе излишнего внимания. Черты лица грубые, но не отталкивающие, в целом, ничем не примечательные. Так выглядело большинство проходящих мимо меня людей. Столкнувшись с ним на улице, я никогда бы не обратила на такого внимание. И, возможно именно к этому эффекту он и стремился.

От долгого сидения в карете, ноги совершенно затекли, и отказывались меня слушаться. В воздухе витали запахи конского навоза, свежего сена и нечистот, смешивающиеся с невероятным ароматом жаркого, что доносился каждый раз, когда кто-то открывал дверь в помещение.

Голодный желудок тут же напомнил о себе жалобным урчанием, которое не удалось скрыть. Мой спутник хмыкнул, и повёл меня не туда, где стояли столики, а вверх по лестнице на второй этаж, где снял для нас комнату.

Войдя внутрь и сразу же увидев небольшую кровать в углу, меня, как кипятком ошпарили. Резко повернувшись, я уже собиралась высказать мужчине всё, что я о нём думаю, когда он меня опередил:

– Присядь, нам нужно поговорить.

Захлопнув открывшийся рот, и решив, что поскандалить ещё успею, я придвинула к себе тяжеленный стул и с видом великомученицы уселась на самом его краешке. Сложив руки на коленях, как нас всю жизнь учили в монастыре, я вся превратилась во внимание.

– Слушаю вас, месье. Может быть, для начала соблаговолите представиться?

Без лишних церемоний, он придвинул ближе ко мне второй стул, и сел.

– Ну что же, думаю, самое время познакомиться. Меня зовут Клод Люпен, я доверенное лицо и правая рука Его Величества…

– Короля Людовика? – перебила я, подскочив на месте.

– Сядь, успокойся, – он жестом дал мне понять, что не станет продолжать пока я стою. Послушно вернувшись на место, я во все глаза уставилась на Клода.

– Нет, не Людовика, усмехнулся он, увидев разочарование на моём лице. – Короля Жиля.

– Кого?

– Ты знаешь его под именем Жиля Фонтана. Он является некоронованным королём бандитов и убийц. Ему подчиняются и платят дань все двенадцать парижских "дворов чудес". Даже сам глава полиции Габриэль де ла Рейни предпочитает видеть его своим другом, а не врагом.

– Жиль – король бандитов? – вот это новость! Выходит, я спасла жизнь преступнику?

Клод же, посмеиваясь над моим выражением лица продолжил:

– С тех пор, как три года назад, ты выходила нашего короля, нам было велено ни на минуту не спускать с тебя глаз. Да-да, – он предупредил мой вопрос, – именно так. Иначе, как ты подумаешь, почему тебе было так спокойно передвигаться по улицам? Никто не смел и глаз поднять на тебя из страха тут же лишиться жизни.

Я была в шоке. Уже не задавала вопросы, а просто ошарашенно смотрела на Клода, и слушала его повествование:

– Несколько дней назад, появился человек, который готов был щедро заплатить наёмникам за удачный исход дела. Нужно было проникнуть в монастырь и устроить там поджёг. Человека интересовала жизнь одной девушки, но мы не знали, кто она. Всё было готово, и все ждали лишь условного знака.

Я с трудом сглотнула. Недавний ужас снова поднялся во мне. Голос Анриетт ясно звучал в ушах.

– Но, то ли тут сыграло шутку провидение, то ли знак свыше, но тем вечером ты с подругой оказалась в шатре гадалки – нашего человека. Она смогла понять всё то, что должно было произойти, и вовремя предупредила меня. Решив проверить свою догадку, я подослал к вам девицу с помоями, которые по моему приказу были вылиты на плащ твоей подруги. Зная тебя, я ни секунды не сомневался, что ты отдашь свой плащ ей. Это то и спасло твою жизнь.

– Я.. я не понимаю…

–Тому человеку нужна была ты! Приняв подругу за тебя, он расправился с ней. Ты слышала её крик, это и было сигналом для наших людей, которые для того, чтобы скрыть убийство, устроили поджёг. Никому бы и в голову не пришло, глядя на обгоревшее тело, решить, что его убили раньше и совершенно другим способом.

Варварство какое! В голове снова всплыло предсказание гадалки: «Карта означает смерть, и не простую, а насильственную. Она скоро умрёт, и в её смерти будешь повинна ты!"

– Подожди, – пытаясь собраться с мыслями, я со всей силы сжала виски, – монастырь, практически неприступен. Как вам удалось проникнуть внутрь?

– А, ты не догадываешься? – мне показалось, или на его суровом лице проскользнула ухмылка?

– О чём? – в отличие от него, мне было не до смеха. Казалось, что, если я буду в курсе всего, мне станет хоть немного легче.

– Бедное дитя! Похоже, ты действительно не догадывалась о скрытых ходах, которыми частенько пользовались некоторые ваши сёстры для тайных встреч с поклонниками.

– Что?! Скрытые ходы?

– Так, ты не знала? – снисходительность его тона раздражала.

– Ну, разумеется, не знала! Стала бы я тогда, всякий раз рисковать собственной шеей, карабкаясь по стенам?

Мне стало дурно. Анриетт, бедняжка, она не заслуживала смерти. Это я должна была быть на её месте!

Не в силах справиться с чувствами, я вытолкала Клода из комнаты под предлогом, что мне надо остаться одной.

Первым в стену полетел стул. Следом за ним – второй, расколовшись на двое. Столик, графин с водой, свеча, ночной горшок, к счастью пустой – всё летало по комнате, пока я выпускала боль и отчаяние охватившее меня.

Почувствовав, как силы покидают меня, я опустилась на пол, и уже не сдерживаясь, зарыдала в голос.

Нужно отдать должное Клоду, несмотря на суровую внешность, он оказался настолько деликатным, что дал мне время выплакаться и прийти в себя. Как только я начала успокаиваться, он вернулся с огромным подносом уставленным снедью. Покачав головой при виде учинённого беспорядка, он ни слова не говоря принялся раскладывать всё по местам: поднял стол, приставил к нему стулья, один из которых попросил служанку заменить.