Мистер Тролль тихонько зашёл в комнату Ульрика и разбудил сына, зажав ему рот рукой, чтобы тот не заорал.

— Тсс! Там в саду гоблины! — прошептал он.

Ульрик тут же вскочил.

— Гоблины? Рыково! Можно посмотреть?

— Одевайся скорей, — велел мистер Тролль. — Вот тебе шанс как следует порычать. Рычи так громко, чтобы из них дух вышел.

Тем временем в саду мистер Приддл с помощью сына выбрался из ямы. Теперь они вдвоём крались к подножию земляной насыпи.

— Где будем копать? — спросил Уоррен.

— Не знаю. Где угодно, — ответил мистер Приддл. — Как только что-нибудь найдём, скорей назад через изгородь.

— Ты ведь не боишься, пап? — спросил Уоррен. — У тебя руки трясутся.

— Не говори глупостей, Уоррен, — огрызнулся мистер Приддл. Он вонзил лопату в землю и тут же замер как вкопанный. Из темноты донёсся леденящий кровь рык.

— ГРРРР!

За ним последовал несколько менее внушительный рык Ульрика.

— Грррр!

Мистер Приддл поднял фонарь. Со стороны дома на них надвигалось двое разъярённых троллей. Он видел лишь их огромные чёрные фигуры и сверкающие белые клыки. Земля у них под ногами ходила ходуном, как во время землетрясения.

— Папа! Что нам делать? — завопил Уоррен.

— Бежим! — воскликнул мистер Приддл, бросив лопату и устремившись в сторону изгороди с прытью молодого пса.

Если бы в саду не было так темно, для Приддлов всё могло закончиться плохо. Разъярённый тролль, защищающий свою пещеру, способен на многое: затоптать врага обеими ногами, схватить его за уши и швырять из стороны в сторону, как резиновый мяч. Но ничего этого не случилось, потому что Приддлы притушили свои фонари, а в темноте абсолютно ничего не было видно.

Ульрик рычал, мистер Тролль рычал. Уоррен вопил:

— Папа, не бросай меня!

Мистер Приддл вспомнил, что в панике бросил своего сына, но тут снова свалился в гигантскую яму.

Тем временем у подножия земляной горы мистер Тролль поймал кого-то, кто здорово пнул его в голень.

— Ой! Ульрик, это я! — сказал он.

— Прости, пап, я думал, это гоблины.

— Вон они, убегают, — сказал мистер Тролль, указывая на две тени, бегущие в сторону изгороди. Мистеру Приддлу удалось выбраться из ямы, и теперь он с удивительной ловкостью взбирался на забор. Уоррену же повезло меньше — ему не хватало роста, чтобы подтянуться.

По ту сторону изгороди мистер Приддл обнаружил взволнованную жену.

— Где Уоррен? — спросила она.

— Беги! — выдохнул ей муж.

— Но где же мой птенчик?

— Мама! Помоги! — раздался испуганный голос Уоррена с другой стороны изгороди.

Мистер Приддл протянул ему руку.

— Хватайся! — велел он.

Но, схватившись за руку отца, Уоррен почувствовал, что другая пара рук тянет его вниз за ноги.

— Я одного поймал, пап! — вскричал Ульрик.

— Ты где? — спросил мистер Тролль, натолкнувшийся в темноте на тележку.

— Я тут, пап!

Мистер Приддл тянул Уоррена в одну сторону, Ульрик — в другую. Уоррен оказался в роли каната, который перетягивают на ярморочных соревнованиях. Но тут что-то начало скользить по его ногам, и он решил, что сейчас не время хранить достоинство.

Ульрик повалился на траву, сжимая в руках пару брюк.

По ту сторону изгороди раздался грохот падающего тела и поспешно удаляющиеся шаги.

— Что случилось? — спросил подоспевший, наконец, мистер Тролль. Ульрик показал ему пару чёрных школьных брюк.

— Вот что от него осталось! — сказал он.

Мистер Тролль взял испачканные в земле брюки и осмотрел их.

— Ничего себе! — воскликнул он. — Про таких крупных гоблинов я и не слыхал!

Проснувшись утром, Ульрик сразу вспомнил, что ему надо идти в школу.

И сегодня, и завтра и послезавтра. Вчера ему так не терпелось узнать, что же такое школа, но сегодня хотелось просто остаться дома. Ульрику нравилась его новая комната, а теперь, с толстым слоем грязи и гнилых листьев на полу, она стала ещё уютнее. Мама пообещала ему разыскать и пару коровьих лепёшек, чтобы приятнее пахло. А сам он начал рисовать грязью картину над кроватью, как они с друзьями в лесу играют в «Пугалки».

Больше всего в школе Ульрику не понравились так называемые «перемены», которые бывали дважды в день. Человеки, похоже, развлекались совсем не так, как тролли, и он не понимал, как приобщиться к их играм.

Тут в комнату заглянула мама.

— Ульрик, пора вставать!

— Оой! — застонал Ульрик. — Я что-то нехорошо себя чувствую.

— Что такое, волосатик?

— По-моему, у меня в животике бобошки завелись.

— Ах ты мой бедный тролленька! — пожалела его мать. — Дай посмотрю!

Ульрик подтянул ночную рубашку, оголив круглый живот. Мать игриво ткнула его под рёбра.

— Хихихи! Перестань! — захихикал он, катаясь по кровати.

— Как по мне, ничем ты не болен. Давай скорее одевайся, завтрак на столе, — сказала миссис Тролль.

Ульрик надел школьную форму и уныло побрёл вниз по лестнице. Его отец уже сидел за столом. Ульрик заметил, что весь рот у него вымазан соусом от печёных бобов.

— Тебе же они не понравились? — заметил он.

— Я проголодался, — ответил мистер Тролль. — Весело было вчера ночью, правда? Как мы с тобой гонялись за гоблинами.

— Ага, — согласился Ульрик. — Я хорошо справился?

— Рыково! — похвалил отец. — Над рыком ещё надо поработать, но уже лучше.

— Я тренировался! — сказал Ульрик. — А ты был такой страшный, пап!

— Правда? — просиял мистер Тролль. — Напугал их до чёртиков. Больше эти гоблины к нам не сунутся.