— Триана, — обреченно ответила ему, отчетливо подозревая какой-то подвох.

Кивнув в ответ каким-то своим мыслям, вампир холодно распорядился:

— Сейчас ты следуешь за мной, не задавая вопросов.

— Но как? Зачем? С вами? Куда? — я растерянно взглянула на него, ничего не понимая.

— Слишком. Много. Вопросов. — Раздельно по слогам проговорил он и скривился.

Я ошеломленно смотрела на него, не в силах осмыслить того, что он не собирался меня убивать, по крайней мере, пока не собирался.

Но идти с ним? Нет, и пусть я не знала, что ожидало меня здесь, но следовать за ним не собиралась.

— Я никуда с вами не пойду.

Он, не говоря ни слова, медленно подошел ко мне, а затем…

Внезапно отвесил хлесткую пощечину, больше обидную, нежели болезненную.

Никто никогда прежде не смел поднимать на меня руку! Даже отец не снисходил до физических наказаний, предпочитая запирать меня в покоях, и не позволял выходить наружу, пока он не остынет. Но глядя в равнодушное лицо своего врага я невероятно четко осознала — те времена прошли. Труп моего отца остывал сейчас в нижнем зале, знаменуя конец моей жизни во дворце, и надо было раз и навсегда принять этот факт. Как и то, что у вампира имелись на меня какие-то иные планы¸ и желания выбранной жертвы интересуют его в последнюю очередь.

В подтверждение моих мыслей, мужчина, глядя прямо в глаза, лениво проговорил, отчеканивая каждое слово:

— Не испытывай мое терпение. Ты будешь делать все, что я тебе скажу. Не думай, что если я оставил тебя в живых, то ты можешь пререкаться со мной. Этим ты лишь усугубляешь свое и без того шаткое положение.

Его пощечина горела на щеке, точно клеймо, а злые слова снова и снова раздавались в голове, пока я ругала саму себя, стараясь поспеть за вампиром по столь знакомому коридору. С каждым шагом, приближавшим к зрелищу, что ждало меня в тронном зале, сердце все убыстряло свой ход. Мучитель же, устав от моей медлительности, что-то прорычал сквозь зубы и грубо ухватил меня за предплечье, заставляя перейти на бег.

И в этот момент мы вышли к лестнице.

Я знала, что увижу, пыталась хоть как-то подготовить смятенный разум, но все равно не смогла сдержать поток слез, хлынувших, как только я взглянула вниз. Весь зал был в крови, искривленные обескровленные тела придворных и слуг распростерлись на полу. Кто-то был еще жив, но оставшиеся вампиры безжалостно добивали выживших после их страшного кровавого пира. Здесь были все: мужчины, женщины, дети.

Никого в замке не пощадили этой ночью. Никого, кроме меня. Но разве я просила об этом? Нет! Я должна была быть с ними, разделить их ужасную участь. Я с ненавистью взглянула на замершего рядом мужчину, не раз являвшегося мне в кошмарах, замечая, насколько его пьянит вид поверженных противников: торжество читалось в заостренных чертах лица вампира, глаза сияли хищным огнем, губы кривила недобрая улыбка.

— Так будет с каждым, предавшим меня, — негромко произнес он. Едва ли эти слова предназначались мне.

В этот момент от остальных вампиров отделилась женская фигура, в одно мгновение оказавшаяся прямо перед нами, остановившись на последней ступени лестницы. Первое, что бросалось в глаза, — нечеловеческая красота женщины. Безукоризненные черты лица, струящиеся за спиной светлые волосы, нежная кожа и стройное тело были способны очаровать любого мужчину. Единственное, что заставляло поверить в смертельную опасность этой красавицы, — капли крови на светлой ткани, выглядывавшей сквозь распахнутую накидку. Рядом с ней даже самая привлекательная человеческая женщина показалась бы невзрачной простушкой. Окинув меня презрительным взглядом, она обратилась к моему спутнику, перед этим усмешкой дав понять, что ни одна деталь не ускользнула от ее взора: ни спадающее платье, которое я была вынуждена поддерживать одной рукой, ни красный след на моей щеке.

— Мой повелитель, как было приказано, все уничтожены, — с небольшой паузой она добавила, стрельнув в мою сторону глазами. Отчего-то её странный интерес заставлял нервничать. — Кроме одной.

— Хорошо, Аннора. Передай всем, мы возвращаемся домой. Больше здесь делать нечего.

Кивнув в ответ, светловолосая вампирша, тем не менее, не торопилась уходить.

— У тебя остались вопросы?

Она кивнула, не сводя с меня пристального взгляда. Неизвестно чему ухмыльнувшись, стоявший рядом вампир вдруг небрежно произнес:

— Вижу, ты тоже заметила сходство. Повернись ко мне, — этот приказ уже был адресован мне.

По-прежнему мало что понимая, я обреченно повернулась и подняла лицо к нему, надеясь на пояснения.

Вглядевшись, мужчина удовлетворенно хмыкнул.

— Они точно связаны кровными узами. Скажи мне, Триана, имя «Дэйкас» тебе о чем-нибудь говорит?

Кровь отхлынула от лица, мне срочно потребовалась опора, чтобы не покачнуться от налетевшего порыва слабости. Дэйкас? Но откуда вампиру могло стать известно имя брата?

С трудом шевеля ставшими вдруг непослушными губами, я выдавила ответ.

— Он мой брат.

Теперь уже осклабилась блондинка.

— Да? Надо же, какая она невзрачная в отличие от него… Что ж, думаю, ему будет интересно её увидеть.

Закончив этот странный диалог, вампирша мгновенно переместилась к остальным воинам, в тот же момент они двинулись на выход. А я так и стояла, мысленно раз за разом прокручивая только что услышанную беседу, боясь поверить в её ужасающий смысл.

— Ты можешь задать свой вопрос, — раздалось над ухом, но я не могла отвести взгляд от удалявшейся светловолосой макушки. Мысли разбежались в разные стороны, и мне с трудом удавалось не терять связь с реальностью.

Не дождавшись моей реакции, враг картинно вздохнул, возвышаясь надо мной.

— Твой брат жив. Ну или, по крайней мере, существует, как вы это называете. Моя сестра нашла его забавным.

— Подождите… Что вы имели в виду, говоря «существует»? — на то, чтобы выдавить из себя эту простую фразу, потребовалось целых десять ударов сердца. Я мысленно отсчитывала гулкий стук в висках, ухватившись за этот привычный звук, как за спасительную соломинку. Мне отчаянно была нужна, необходима сейчас хоть какая-то опора, способная удержать мой крошечный мир в шаге от разрушения.

— Вы, люди, считаете, что у вампиров нет души. Поэтому мы якобы не живем, а существуем, — он с секундной усмешкой взглянул на меня, прежде чем сухо закончить: — Мы с твоим братом сошлись в схватке, но он потерпел неудачу. Я должен был убить его, однако моей сестре он чем-то приглянулся, и она решила оставить его в качестве домашней зверушки. Теперь он один из нас.

Я почувствовала, как несмотря на все усилия остатки моего мира разбиваются вдребезги. Что-то умерло в моей душе вместе с равнодушными словами вампира, слезы бессилия чертили влажные дорожки на щеках, а рассудок отказывался принять то, во что превратилась моя когда-то скучная и размеренная жизнь всего за один вечер.