Но отчего-то эта картина заставила затрепетать измученное сердце — не от того ли, что она, словно две капли воды, походила на образы из моего сна?

Не смея даже на секунду позволить предательским мыслям взять надо мной верх, я, тем не менее, медленно двинулась вперед, против воли отмечая сломанные ветки и следы лошадиных копыт на сухой земле.

Сердце стучало так, что, казалось, я не смогу пройти эти несколько шагов, отделяющие меня от приветливо манящего просвета между деревьями.

Остановившись, я сделала глубокий вдох, пытаясь справиться с внезапной дрожью, охватившей тело. Но с каждой новой секундой становилось все тяжелее: стук сердца гулким колоколом звучал в ушах, заглушая все остальные звуки, руки тряслись, ноги с трудом выдерживали разом отяжелевшее тело.

Я пыталась бороться с собой, уже мысленно признавая поражение — против такого сильного ожидания, смешанного с почти животным страхом, я была бессильна. И поэтому спустя несколько бесконечно долгих мгновений, я медленно двинулась туда, куда отчаянно стремилась моя душа.

Оставался всего один шаг, когда я остановилась, закрывая глаза от невероятно сильного напряжения, раздирающего меня на мелкие куски.

Секунда.

Биение сердца становится невыносимым — я практически ощущала, как с бешеной скоростью несется кровь по венам, разнося по всему телу это невыносимое ощущение предвкушения, ожидания невозможного…

Еще секунда.

Один единственный шаг…

Я боялась признаться самой себе в том, чего так жажду и стремлюсь увидеть. Но я так же знала то, что если все же моим смехотворным, нелепым надеждам не суждено сбыться, то мой разум этого уже не выдержит.

И потому внезапное осознание того, что я стою на той самой грани, за которой меня приветливо ожидало помешательство, придало сил.

И я, наконец, решилась.

Этот последний шаг стал для меня самым тяжелым испытанием за всю мою жизнь — никогда еще от такого простого поступка не зависела вся моя жизнь, моя судьба.

Приветливо расступившиеся деревья открыли моему взору небольшую поляну, в центре которой лежали вповалку человеческие тела в покореженных доспехах, навсегда застывшие в причудливых позах смерти, а неподалеку от них лежали несколько воинов-вампиров.

Я застыла, потрясенно рассматривая ожившую сцену из моего сна, чувствуя, как в душе что-то сжалось в тугую пружину от этого зрелища.

Словно против воли, взгляд упорно стремился к одиноко лежащей фигуре, жадно стремясь отыскать знакомые черты. И в тот момент, когда в гулком воздухе раздался тихий одинокий стон, я точно знала, кому он принадлежал.

Внезапно я словно со стороны увидела саму себя, беззащитно стоящую посреди небольшой поляны, раздираемую на части тысячью вопросов и сомнений. Несмотря на бесконечно долгие, нестерпимо мучительные часы размышлений, я оказалась совершенно не готова к тому, что мой сон может оказаться реальностью.

Но сейчас, стоя на пожухлой траве и ощущая на своем лице слабые дуновения осеннего ветра, несущего с собой горьковатый запах костров, я понимала, что нахожусь на главной развилке своей дороги жизни.

Последовать за неясным будущим, обещанным сном или же выбрать судьбу, в которой не будет места для смерти отца и придворных; для леденящих кровь приключений и нелегких решений, каждое из которых уносило за собой частицу души…

Внезапно я усмехнулась, дивясь нелепости собственных размышлений — разве на самом деле у меня был выбор?

Ведь в глубине души я уже давно знала, как именно поступлю…