Дверь в квартиру дяди Степы была приоткрыта. Соблюдая правила приличия, я решила сначала позвонить, но к двери никто не подошел. Я прошла внутрь.

— Дядя Степа, — негромко позвала я.

В ответ — тишина. Неожиданно подул ветер, и дверь от сквозняка открылась нараспашку.

Дядя Степа жил в неплохой четырехкомнатной квартире со всеми удобствами: одна отдельная комната и три смежных. Из коридора также можно было попасть на кухню и в уборную.

Я проверила кухню, туалет и ванную — там никого не было. Затем прошла в спальню — опять никого. В гостиной — та же картина. Сделав несколько шагов, я увидела, что из третьей комнаты мне под ноги летит граната. Сознание тут же включилось на усиленное восприятие реальности, за сотую долю секунды перед глазами промелькнула Емарфилика Дормидонтовна со своей костяной ногой, затем я, с таким же протезом. Нет, я не была готова к этому!

До спасительного дверного проема было метра два; через метр, по правую сторону, находился еще один дверной проем, ведущий в спальню. Там-то мне и следовало укрыться от взрыва, конечно, если успею туда добраться. Двух секунд вполне должно было хватить.

Так далеко я еще ни разу в жизни не прыгала. Приземлившись даже дальше, чем нужно, я не растерялась: сделав шаг обратно, влетела в заветную комнату, резко закрыла за собой дверь и, в мгновение ока преодолев расстояние, очутилась в другом конце комнаты, спрятавшись за кроватью. Сразу после этого прогремел взрыв. Взрывной волной в спальне вышибло дверь, которая врезалась в стену рядом со мной, во всей квартире выбило стекла.

Я выглянула из дверного проема, и тут послышались крики дяди Степы, доносившиеся из той самой комнаты, откуда мне под ноги кинули гранату.

— Демоны! Изыдите! — кричал оружейник. — Я вас всех уничтожу! Куда вы попрятались?!

Значит, дядя Степа тут. Ха, сейчас я ему выскажу все, что думаю о его оружейных запасах и о методе встречи гостей. Я решительно направилась в сторону, откуда неслись выкрики.

Войдя в комнату, где только что взорвалась граната, я раскрыла рот от увиденного. Картина, представшая моим глазам, напоминала декорацию американского боевика. Прямо передо мной в полу зияла внушительных размеров дымившаяся воронка; обои, до взрыва белые, теперь стали темно-серыми; по всему полу валялись либо чадившие, либо тлеющие разных размеров книги, вперемешку со стеклом, остатки серванта представляли жалкое искореженное зрелище, непонятно, каким образом еще не рухнувшие на пол, впрочем, как и стойка с аппаратурой рядом с сервантом, а также мебельный гарнитур, состоящий из дивана и двух кресел.

Дядя Степа сидел в позе лотоса посреди третьей комнаты, служившей ему складом и мастерской одновременно, и тщетно пытался проглотить дуло пистолета «макаров», такого же как продал когда-то мне.

— Дядя Степа, что вы делаете? — удивилась я, зная его спокойствие и хладнокровие в любых жизненных ситуациях.

Он поднял глаза, некоторое время пристально смотрел мне в лицо, а затем, не говоря ни слова, направил на меня пистолет.

Этого я никак не ожидала.

Дядя Степа не сводил с меня глаз, усердно пытаясь что-то разглядеть, затем ледяным голосом произнес:

— Изыди, демон.

Эти слова послужили мне командой к действию. Я немедленно отпрыгнула в сторону, чем спасла себе жизнь. Пуля лишь зацепила мое левое плечо. Я упала на обугленные книжки и куски разбитого стекла, разлетевшиеся в гостиной по всему полу. Дядя Степа не собирался прекращать пальбу, мне вслед прозвучало еще три выстрела, еще больше разворотившие и без того пострадавший после взрыва сервант.

Я заскочила в четвертую комнату и выхватила свой газовый пистолет. Прозвучало еще два выстрела. Я осторожно выглянула в дверной проем, последовал выстрел, который чуть было не снес мне полчерепа.

Несколько слов о моем газовом пистолете: он, как бы это сказать, не совсем газовый, то есть он газовый только по документам, а на самом деле народные умельцы расточили мне его под настоящие патроны.

Гостеприимный хозяин квартиры стоял у разбитого окна с нацеленным в сторону комнаты, где я была, пистолетом: пути отступления были перекрыты. Не высовываясь, я выстрелила в его сторону и, как ни жаль, не попала. В ответ косяк размозжили четыре пули. Мое положение осложнялось тем, что мне приходилось стрелять с левой руки. Честно говоря, это ужасно неудобно и сильно снижает количество попаданий.

После следующих пяти выстрелов у дяди Степы кончились патроны, чем я не преминула воспользоваться. Я выстрелила и попала ему в плечо, однако не учла, что у оружейника за поясом заткнут еще один пистолет — шестнадцатизарядная «беретта», он снова начал стрелять, теперь, правда, реже: видимо, экономил патроны.

Через несколько минут перестрелки у меня осталась всего одна пуля. Надо же, как мне везет: избежать смерти от гранаты, чтобы погибнуть от пули ополоумевшего поставщика контрабандного оружия. Радостная перспектива, совсем меня не радовавшая!

— Что, демон, жив еще? Сейчас я тебя уничтожу! — снова завопил оружейник. — Смерть демону!

По разбитому стеклу заскрежетало что-то тяжелое, послышались щелчки. Я выглянула из дверного проема и краем глаза успела разглядеть, что дядя Степа пытается открыть деревянный ящик, замок которого никак не поддавался. Оружейник вовремя меня заметил и первый произвел выстрел: пуля просвистела над самым ухом.

Уж больно ящик, с которым возился дядя Степа, был похож на ящики, в которых у него хранились ручные гранаты. Полагаю, оружейник решил меня взорвать. Теперь-то было понятно, почему киллер так торопился убраться из этого «гостеприимного» жилища.

Я снова выглянула и увидела, что ящик уже открыт, а оружейник с улыбкой сумасшедшего любуется гранатами, аккуратно сложенными в нем, держа одну из них в руке. В голове моментально созрел план побега. Я выскочила из своего укрытия в тот самый момент, когда дядя Степа срывал чеку с гранаты. Как я и ожидала, пистолета в руках оружейника не было, а поэтому я беспрепятственно выпустила в хозяина квартиры последний патрон и что было духу помчалась вон из квартиры, благо входная дверь была открыта.

Моя пуля попала дяде Степе в плечо, и он инстинктивно схватился рукой за него, выронив при этом гранату, упавшую прямиком обратно в ящик, где лежало девятнадцать ее «сестер». Они сдетонировали все разом. От взрыва треснули перекрытия, и потолок рухнул на пол и на дядю Степу, затем на пол соседей снизу. Стена, у которой стоял оружейник, была разрушена на два этажа вниз, и теперь с улицы можно было видеть почти все большие комнаты трех верхних этажей, вернее то, что от них осталось. Соседям снизу, конечно, не повезло, но радовало то, что в момент взрыва хозяева квартир были на работе.

Меня же накрыло взрывной волной, когда я ступила на первую ступеньку лестницы. Сначала я услышала, как у соседей напротив вышибло дверь, а затем меня как будто с ужасающей силой ударили в спину, и от этого удара я полетела вниз по лестнице, пересчитав все ступеньки. После четвертой я потеряла сознание.