из маленьких, придётся знакомиться, узнавать друг друга, заново дружить. — Дарья начала притихать, и на её глаза стали заметно накатываться слёзы.

Лия начала завидовать наивности подруги. Это было мило и печально. Появилось желание обнять Дарью, успокоить её, попытаться всё объяснить и обнадёжить. На миг родилось ощущение, что перед Лией сидел тот самый её ребёнок, жизнью которого она хотела торговаться. Такой же комочек невинности в ужасном мире, заслужено расположенный прямо в руках, после стольких усилий, ожиданий и страданий. Дарья плакала, вместе с ней ныло и сердце Лии.

Через час непрерывных объятий, они наконец-то смогли расслабиться. Мимо их комнаты проходил ни один любопытный взгляд и, в конечном итоге, их навестили. В помещение вошла мать. Девушка чуть старше Лии смотрела на образовавшуюся картину редкой нежности. Скорее всего, в её сердце тоже что-то ёкнуло, а в глазах читались извинения.

— Что у вас случилось? — спросила она.

Дарья только после этой фразы заметила, что кто-то зашел в комнату. В её голове родилась мысль о том, чтобы уговорить матерей не переводить Лию. Открыв рот, чтобы проговорить свою просьбу она ощутила, как её ещё сильнее прижимают к тёплой груди. Лия предвидела мысль своей подруги и поставила крест на том, что могло родить создать больше проблем.

— Всё в порядке, — бодро ответила Лия.

Ещё немного мать постояла у двери, и поняв, что ничего необычного не происходит, и нет ничего выходящего из ряда вон — удалилась по своим делам. Вскоре Дарья уснула, а Лия осторожно положила её на кровать и отправилась к себе. Закрыв глаза, она пыталась думать только о тьме перед собой. Девушка пыталась не позволить своим мыслям уйти в очередное размышление о «ночи продолжения», что могло снова заставить её беспокоиться.

Новая воронка фиолетового цвета. Она выглядит иначе, чем другие — эта в несколько раз больше и, такое чувство, что она имеет небольшую помесь красного цвета. Это огромное полотно испускало слабое тепло и лёгкий необычный запах, отдалённо похожий на дым. Где-то за пределами этого цветного гиганта, слышался слабый глухой стук.

Лия открыла глаза и почувствовала себя умиротворенной. Ей снова приснился этот загадочный сон. Сердце билось сильно, на лице образовалась ангельская улыбка. За дверью послышалось шлёпанье босых ног. Лия поднялась с кровати и отправилась в столовую за завтраком. Живот задорно урчал, девушка спрыгнула со своей койки и вышла в коридор к остальным проснувшимся.

Она пришла в сопровождении более маленьких девочек и двух матерей. Небольшой толпой они вышли в столовую. Помещение представляло собою высокий прямоугольник с белыми стенами; в самом низу располагались столы, стоящие в разных местах, а некоторые из них были отделены проведёнными на полу полосами из красок и мелков. Где-то уже сидели маленькие девочки и с ними за одним столом находилась мать. Более взрослые девушки находились в центре зала. С противоположной стороны от маленьких детей располагалась часть матерей. В столовой присутствовала только треть всех жителей корпуса, остальные или занимались своими делами, или спали. Но учитывая всех присутствующих, их можно было насчитать больше сотни.

По углам зала на высоте в несколько метров стояли небольшие балконы, на которых располагались особые матери, что занимались всеобщей готовкой. У каждой группы столов были собственные повара и особый рационы питания. На высоких балконах находились только те, кто был старше сорока лет. Лия не знала причины столь странному распределению, но догадывалась, что матерям всё было известно, и скоро ей самой откроется эта правда. Более скудный рацион был у тех, кто находился в центре столовой. Именно там, где располагались девочки от двух до шестнадцати лет, среди них всегда были те, кто надеялся или вернуться в детство, или поскорее стать одной из матерей, чтобы навсегда покинуть тесную, шумную и неприятную зону. Лия начала подходить к привычному месту и увидела уже знакомые приветливые лица. За несколько недостающих до ближайшего стола метров, девушку остановила посторонняя рука, что крепкой хваткой вцепилась в плечо.

— Тебе не сюда, — прозвучал голос со стороны.

Сердце замерло. После исполнения шестнадцати лет, жизнь резко начала меняться в другое русло. У Лии появятся дополнительные обязанности и новые знакомые. Она начала посещать новые места, а также получала новые знания. Она видела, как отдаляется от привычной жизни и знакомых лиц, словно тот сон с фиолетовым цветом, что исчезает во мраке, когда она просыпается. Если они лишается чего-то наяву, может ли аналогичное произойти и с её любимым сном? Сидящие за столами подруги Лии только грустно посмотрели на девушку и продолжили приём пищи.

Будущую мать посадили за стол её новой касты. Они осторожно ели свежеприготовленную еду, которая сильно отличалась от остальных блюд. Лия удивлённо смотрела на рядом сидящих женщин, а запах пропаренных овощей и мяса заставлял организм вырабатывать много слюны, которую Лия жадно сглатывала. Рядом поставили тарелку с аналогичной порцией. Такое же блюдо, которое ела каждая мать, теперь будет есть и Лия, ведь она сама была так близка к материнству. Ей, как и всем остальным, заранее дали место уготованное место, чтобы она могла приспособиться и найти себе новых друзей, но на неё всё равно смотрели как на ребёнка. Последнее время она только и ждала, когда наконец-то сможет попробовать настоящую еду.

— Нравится? — прозвучал знакомый голос.

Лия обернулась и увидела ту самую мать, что взяла её за руку и привела в новое место, где дала ей тарелку с едой. Та вопросительно смотрела на девушку пытаясь понять, насколько сильно она готова к новым изменениям в её жизни.

— Вкусно… — тихо проговорила Лия. Это действительно было вкусно, и она удивлялась тому, насколько необычной может быть еда. Ей казалось, что за десять лет одной и той же пищи, она потеряла возможность ощущать что-то новое, что-то способное заставить поперхнутся. Жадно поглощая еду, Лия закашлялась.

После непродолжительного приступа кашля, девушка успокоила. Из-за дискомфорта в горле, новая еда не казалась ей такой вкусной, как в минуту назад. Однако это было лучше, чем та еда, которую на протяжении десяти лет она ела раньше. С первой же секунды разрушенной тихой обстановки, девушку сразу же окружили сплошным кольцом заботы и тепла: к ней потянулись со всех сторон нежные и заботливые руки, что пытались поддержать и утешить. Лия была удивлена, ведь она просто поперхнулась, — самое безобидное, что могло случиться с человеком за этим столом, принимали за что-то по-настоящему чуждое. Вот они, настоящие матери — те, кто выполняет простую задачу опоры и поддержки. Они были символом любви и