Когда экзаменатор сказал ей, что все в порядке, первой реакцией было позвонить Раулю. Наконец-то у нее что-то получилось! Поворотный момент.

– Этот сервис, вы с него что-то имеете?

Она стрельнула в него глазами:

– Разумеется, нет.

– Это нужно изменить. Вы выбрасываете деньги на ветер.

Чарли сделала глубокий вдох, удержавшись от нескольких нехороших слов. Она всегда знала, что ее муж сугубый рационалист, но это было уже слишком. Разве можно так относиться к несчастным детям?

– Ты знаешь, где я живу?

– Твой адрес есть в бумагах на развод.

Рауль остановил машину у подъездной дорожки.

– Это твой дом?

– А ты что ожидал увидеть?

– Разумеется, нечто более скромное. Что случилось? Тебе пришлось все пустить с молотка, когда кончились деньги?

Она выдержала его взгляд.

– Я купила этот дом через полгода после того, как мы с тобой расстались. Шик – это твой стиль.

Домик с двумя спальнями казался игрушечным, но вполне удовлетворял ее потребностям. Пусть у нее нет собственного бассейна, сада у озера и полдюжины комнат, зато и не нужна карта, чтобы там ориентироваться.

– Я помню это по-другому.

Ну да, конечно. Он же считал ее охотницей за состоянием.

– Я не могу контролировать твои воспоминания.

– Так же как и свои финансы.

Стараясь сдержаться, Чарли достала ключи.

– Давай сначала закончим с этим.

Она прошла в спальню и начала собираться, аккуратно складывая вещи в чемоданы от Луи Виттона, с которыми ушла от Рауля. Он тем временем, судя по доносящимся до нее звукам, решил устроить себе тур по дому. Очень короткий тур. Через пару минут он уже был в ее комнате, наблюдая, как она укладывает чемодан.

– Все собрала?

– Да. Если что-то забуду, можно будет забрать в пятницу.

В пятницу все равно придется ехать в Валенсию. У нее работа в центре, а Раулю нужно закончить оформление документов на новое здание. Поскольку он сам решил этим заняться, для нее эта поездка могла оказаться последней. Спорить с ним, пока не были подписаны все документы, не хотелось.

Он понес чемоданы в машину, а она зашла в кабинет, чтобы собрать бумаги.

– Что это? – Рауль остановился за ее спиной.

– План реконструкции нового центра.

– Не беспокойся, я сам найду архитектора.

Только не огрызайся. У Рауля еще достаточно времени, чтобы изменить решение.

– Возможно, эти бумаги окажутся полезными.

– Ты полагаешь, что разбираешься в этом лучше, чем архитектор с двадцатилетним стажем?

– Давай обсудим это после подписания документов.

– Carino, не забывай, проект сейчас под моим контролем. – Он подошел так близко, что она почувствовала тепло, исходящее от его тела. – Так же как и ты.

Чарли замерла.

И как это у него получается заставлять ее сгорать от желания, одновременно сдерживаясь, чтобы не впиться ногтями ему в лицо?

– До пятницы я не твоя, – напомнила она сдавленно. – И не дотрагивайся до меня.

– Не думаю, что ты заставишь меня так долго ждать.

– Ненавижу тебя.

Его дыхание, проникая сквозь волосы, касалось ее кожи.

– Ненавидеть меня и одновременно хотеть, должно быть, ужасно тяжело.

– Я не хочу тебя.

– Не знал, когда мы поженились, что ты такая врушка. Если бы не был ослеплен, я бы понял, что твои слова любви и обещание ребенка – не больше чем средство добраться до моего кошелька.

Это прозвучало как шутка, но, когда она повернулась, на его лице не было и тени улыбки.

– Я не лгала. И не из-за денег вышла за тебя. Ей была ненавистна мысль, что он думает о ней как об охотнице за состоянием, превращая время их счастья – а такое оно было – в ничего не стоящую ложь.

– Неужели из-за моих выдающихся личных качеств?

– Из-за тебя. – Она почувствовала, как жар поднимается по шее. – Я вышла за тебя из-за тебя. Думала, ты замечательный.

Он сделал вид, что смертельно разочарован.

– Ты больше не считаешь меня замечательным?

– Я считаю тебя жестоким. Ты используешь несчастных детей как средство затащить меня в свою постель. И все из-за дурацкой мести, что я не родила тебе ребенка.

Она сказала это? Слова прорвались наружу, словно по собственной воле.

Холод в его глазах заставил ее вздрогнуть, однако он продолжал улыбаться. Наклонился, коснулся щекой ее щеки.

– Это не месть, carino. Я даю тебе то, чего ты хочешь. А в обмен ты даешь мне то, чего хочу я.

– Мое тело.

– Именно. Но даже если бы я хотел отомстить, о, это была бы самая сладкая месть из всех.

– Ты жесток.

Неужели он действительно жесток? Раулю это не понравилось. Отец, когда был здоров, обладал этим качеством в избытке. Рауль поклялся не унаследовать его. Да, он бывает напористым, властолюбивым, но жестоким – никогда. Во всяком случае, до тех пор, пока женщина, которой он дал все, что мог, не оставила его, чтобы потом как ни в чем не бывало обратиться за помощью.

Он был рад поддержать ее, когда она объявила, что хочет заняться бизнесом и основать компанию по предоставлению услуг шофера с машиной для деловых поездок. Несмотря на некоторые опасения – сама Чарли машину не водила, – Рауль дал ей денег для покупки нескольких лимузинов и аренды гаража. Одним словом, обеспечил базу для бизнеса. С его широкой сетью контактов, отданных в ее распоряжение, он не видел причины, почему этот бизнес не мог быть успешным.

Через год компания свернула свою деятельность. Контракты закончились, а она, вместо того чтобы прийти к нему за помощью, все бросила.

Рауль пытался проявить понимание. Чарли сделала решительный шаг, начав дело, не имея ни опыта, ни квалификации.

В следующий раз, когда ей снова пришла в голову мысль заняться бизнесом, он предоставил ей не только финансовую поддержку, но и команду специалистов. Они свернули свою деятельность через четыре месяца. Третье ее предприятие – он уж и не помнил, что там было, – просуществовало всего лишь на месяц дольше. И только после этого он усадил ее перед собой и сказал, что пора прекращать эти бизнес-игры. Зняться созданием семьи, о которой они мечтали.

У него свело скулы, когда он вспомнил реакцию жены, словно ее окатили ведром ледяной воды.

Рауль вошел в ее комнату.

Чарли сидела за большим столом у окна, всюду были разложены бумаги.