– Я не брал с собой деньги. Зачем они мне здесь? Можно подумать, ты взял.

– Взял. А вот какого шайтана ты споришь, не имея ни гроша за душой?

– Да какая тебе разница, сейчас отдам или по возвращении?

– Возвратиться еще надо. Но что с тобой сделаешь. Раз не можешь сейчас отдать сотку, с тебя две в Грузии.

– Ладно. Тебе не кажется, что русские захватили Януша? Трупы Али и Омана посреди поляны, а тела Януша нет.

– Это было бы плохо. Хотя что особенного он знает?

– Он может знать больше, чем ты думаешь. До появления турок Януш был одним из телохранителей Дабира.

– Шайтан, а ведь точно был. Но я сам видел, как на него налетел русский, свалил на землю…

– И что? Это я тоже видел, но не заметил в руке русского ножа.

– Это не значит, что его не было. Да и потом, русский мог просто удавить поляка.

– Где же тогда его труп? Зачем русский оттащил тело за блиндаж?

– Чтобы не мешался. Ого! Смотри, а вот и бедный Януш.

Боевики направили бинокль на блиндаж, из-за которого бойцы взвода за руки тащили тело.

– Лица не разглядеть. Далеко, – проговорил Надир.

– А ты свяжись с командиром русских, попроси, пусть он подтащит Януша поближе, покажет его физиономию и подтвердит факт гибели. Одежда на нем та?

– Да. У всех троих одинаковая форма.

– Может, русские переодели кого-то из своих, чтобы выдать за Януша?

– Такое возможно.

– Если так, то они знают, что мы сидим на перевале и все контролируем.

– Может, не знают, но догадываются.

Ибрагимов отложил бинокль, с ухмылкой посмотрел на подельника и спросил:

– Ты сам-то понял, что сказал?

– А что?

– А то. Если бы русские даже предполагали, что Дабир может поднять наблюдателей на перевал, то, перед тем как идти в лагерь, подняли бы на склон своих людей. У них целая бригада стоит в Густунаре, бойцов хватает. Мы не знаем, сколько человек прилетели к лагерю. Еще более вероятно, что они вообще не пошли бы на штурм, если бы знали о контроле перевала. Ведь если он установлен, то это значит, что в зеленке пустышка. Они убедились бы в этом уже на рассвете, понаблюдав за действиями часовых. Русские отказались бы от штурма, а вот мы как раз и стали бы их целью. Но они провели штурм.

Галимов поднялся, посмотрел в бинокль и проговорил:

– Наверное, ты прав. Русский офицер, который командует всеми, рвет и мечет на поляне.

– Въехал, что его провели как лоха, вот и бесится. Надо связаться с Дабиром.

– Да успеешь ты. Дождемся эвакуации.

– Ладно, – согласился Ибрагимов. – Тем более что отходить русским нет никакого смысла. Их командир наверняка вызовет вертолет прямо в лагерь.

– Посмотрим, – сказал Галимов и бросил под язык порцию насвая.

На поляне Королев имитировал разгон, выдаваемый своим подчиненным и людям старшего лейтенанта Куликова. Впрочем, он действительно был зол. На командование, на разведку, на Дабира, устроившего весь этот цирк, на себя самого.

Два бойца пронесли мимо него своего товарища, изображавшего убитого бандита.

Майор подозвал к себе связиста:

– Давай, Саня, связь с бригадой!

– Момент, командир. Ты, оказывается, мастак на разносы, а вроде всегда спокойный, рассудительный.

– Ты делом, Саша, занимайся.

– Да у меня порядок, комбриг на связи! – Он передал майору трубку.

– Вьюга, – ответил полковник Белозеров.

– Здесь Орлан! Мы попали на пустышку. Нас развели как кроликов. В зеленке у Веджи нет никакого лагеря, лишь муляж.

– Но часовые? Тоже муляжи?

– Часовые настоящие были. Двоих положили, одного взяли. Убежден, за нами ведется наблюдение с перевала.

– Местонахождение наблюдателей определено?

– А что, вы вышлете к ним в гости пару «крокодилов»?

Так в войсковых частях называли вертолеты огневой поддержки «Ми-24», грозу любых бандформирований.

– Нет, но вы могли бы накрыть их.

– Место не определено. Даже если мы и зафиксировали бы наблюдение, то духи свалили бы с него задолго до того, как мы подошли бы к подножию перевала.

– Значит, подстава?

– Так точно. И это плохой знак. Басир Дабиров не из тех, кто почем зря разбрасывается людьми и палит такое удобное для организации реальной базы место. Это, без сомнения, отвлекающий маневр. Банда Дабира готовит, если уже не проводит где-то кровавую акцию. Мне кажется, наша разведка проглотила дезу.

– Этот вопрос не ко мне. У своего начальства спроси. Сам понимаешь, разведка бригады не работает по таким вот бандам. У нас совсем другие задачи.

– Понятно. Нам здесь больше делать нечего. Прошу выслать «Ми-8» прямо на территорию фальшивой базы.

– Там есть где приземлиться?

– И даже не одной вертушке.

– Хорошо. Я отдам соответствующее распоряжение. Но не исключаю, что командир «восьмерки» захочет переговорить с тобой.

– Я на связи.

– Тогда до встречи на базе.

– До встречи!

Переговорив с комбригом, майор Королев прошел в лес, где находился пленный боевик, переодетый в форму спецназа.

То, что он был славянской внешности, не особо удивило командира группы.

Он присел на пенек, взглянул на наемника и осведомился:

– Землячок, что ли?

– Почти, пан офицер, – ответил боевик. – Я поляк.

– Поляк, говоришь? И каким ветром тебя занесло сюда, на Кавказ, поляк?

– Деньги нужны, вот и принял предложение стать бойцом формирования сил, борющихся с диктатом в вашей стране.

– Во как загнул!

Михеев, находившийся рядом, проговорил:

– Я его по голове не бил. С чего несет околесицу? Дури накурился?

– Значит, ты пришел освободить нас от насилия нашей же власти?

– Не совсем так. Я нанялся делать то, что мне прикажет полевой командир Басир Дабиров.

– Что тебе известно о нем?

– Знаю, что Дабиров является одним из лидеров оппозиционного движения на Кавказе.

– Ты мне и дальше будешь всякую хрень гнать?

Поляк удивленно посмотрел на Королева:

– Вы спрашиваете, я отвечаю.

– Фамилия, имя, место постоянного проживания?

– Корник Януш, Польша, город Лодзь.

– Откуда так хорошо знаешь русский язык?