— Если кто-то и рожден для любви, так это ты, Келли. Я понял это еще до встречи с тобой, когда Роб впервые показал мне твою фотографию.

— Но как можно любить, если тебе не хочется больше жить? — спросила она, ища его взгляд.

— Просыпаясь утром, ты должна заставлять себя справиться со своей болью. Может, она и не исчезнет совсем, но не будет такой острой, как сейчас.

— Значит, ты приехал сюда просто из чувства жалости ко мне, — вздохнула Келли.

Брок отрицательно покачал головой.

— Нет. У тебя своя боль, у меня своя. Я не могу избавиться от мысли, что должен был погибнуть вместо Роба.

Она отвернулась, и Броку показалось, что зашло солнце.

Келли вновь повернулась к нему и вздернула подбородок.

— Роб не хотел бы, чтобы ты так думал, правда?

Брок выдохнул с облегчением.

— Нет. Роб был отличным парнем. — А я так хочу его жену, что ничего не могу с собой поделать.

Из жаргона морских пехотинцев: ОНИ — оставаться на ночь.

— Я интроверт, я родилась интровертом. Что с того, что мне не хочется быть дружелюбной и знакомиться с новыми людьми? — возмущенно говорила Келли во время их прогулки по пляжу следующим утром.

После того как ближе к полуночи электричество все же включили, Брок вернулся в свой коттедж, уговорил банку пива, приказал себе ни о чем не думать и завалился спать. Но привычка просыпаться рано взяла свое, и уже в шесть часов он был на ногах. Брок пробежался, почитал газету и направился к дому Келли, чтобы вытащить ее на прогулку.

После вчерашнего шторма пляж выглядел неряшливо, но день был солнечный, и волны прибоя сверкали словно брильянты.

— Ты должна заставлять себя. Тебе необходимо общаться с людьми, хочешь ты того или нет.

Келли упрямо сжала губы и нахмурила брови.

— Не понимаю, зачем мне с ними общаться, если мне этого не хочется.

— Ты мыслишь эгоистично, — грубо ответил Брок.

Келли удивленно распахнула глаза и остановилась.

— Я не эгоистична, я просто необщительный человек. Мне гораздо спокойнее наедине с собой.

Брок тоже остановился и приготовился к тяжелому разговору.

— Ты никогда не задумывалась о том, что, познакомившись с некоторыми людьми, ты могла бы сделать их счастливыми? Тебе когда-нибудь приходило в голову, что на этой планете есть люди, которым ты действительно нужна? Люди, с которыми ты еще не встречалась?

Келли посмотрела на него долгим взглядом.

— Почему кто-то должен нуждаться во мне?

Брок едва удержался, чтобы не выругаться. Он мог бы перечислить ей тысячу причин.

— Во-первых, они могут нуждаться в твоем творчестве. Твои рисунки украсят книжки, которые будут читать дети и их родители. Они рассчитывают на тебя.

Келли слушала его, сощурив глаза от яркого солнечного света.

— Я могу рисовать свои картины, не выходя из дома.

— Ты не выходила из дома все последние месяцы, а много ли хороших картин ты написала за это время?

Келли одарила его ледяным взглядом и отвернулась.

— Ты жесток.

Он пожал плечами.

— Может, это и жестоко, зато это правда. Ты сама говорила, что тебе не нравятся твои последние творения.

— Ты, кажется, забыл, что не так давно погиб мой муж и теперь я никак не могу оправиться после его смерти. — Она почти выплюнула эти слова ему в лицо.

— Это может затянуться на всю жизнь.

— И что с того?

Брок поймал ее за руку и развернул лицом к себе.

— Ты не можешь отрезать себя от мира, Роб не хотел этого.

— Все получилось совсем не так, как нам с Робом хотелось бы. — Келли закрыла глаза. — Я больше не хочу ничего чувствовать, не хочу чувствовать боль. Я не заслуживаю того, чтобы быть счастли… — Голос у нее сорвался.

Сердце Брока замерло, когда он увидел страшную тоску в ее глазах.

— Ты должна, — мягко сказал он, — должна смеяться, плакать. Ты должна жить, Келли, должна любить.

Она резко дернула головой.

— Даже если я и встречу человека, который мне понравится, я не захочу полюбить его. Если бы ты знал, как это больно — терять того, кого любишь!

— Я понимаю тебя. Я помню, как мне было плохо, когда умер мой отец. И у меня никогда не было долгих отношений с женщинами. Я не хотел их любить.

— Причина в тебе или в женщинах?

— Не знаю, — ответил он, пожимая плечами. — Может, я отпугивал всех хороших девушек и привлекал лишь плохих, как мед привлекает мух.

Келли делано рассмеялась.

— Мух? — повторила она. — Ты не очень-то щедр на комплименты своим бывшим подружкам.

— В этом вина самих подружек. — Он потянул ее за руку. — Давай еще пройдемся.

— Знаешь, мне начинает казаться, что в отношении меня ты затеваешь военную кампанию.

— Это не так уж и плохо для тебя, — ответил он легко. — Поверь, я очень неплохой стратег и мои решения всегда приводят меня к поставленной цели.

— А если моя цель отличается от твоей?

— Тогда мы обсудим этот спорный вопрос во время мирных переговоров, — соврал он.

Келли скептически посмотрела на него.

— Что-то ты не показался человеком, готовым идти на компромиссы.

— Возможно, я удивлю тебя, — ответил Брок. Если бы Келли знала, что он в действительности затеял, его жизнь оказалась бы в серьезной опасности.

— Ты уже удивил меня, — мрачно сказала она.

Поддавшись внезапному импульсу, Брок схватил ее на руки. Келли завизжала и принялась отчаянно извиваться. Ее тело показалось ему очень нежным и теплым.

— Эй, ты что делаешь?

Брок медленно вошел в воду. Келли колотила кулаками по его груди и кричала так громко и пронзительно, что чайки испуганно взмыли вверх.

Брок продолжал идти, постепенно погружаясь в прохладную искрящуюся воду вместе с Келли. Она издала еще один душераздирающий крик и посмотрела ему в лицо. Брок кожей почувствовал ее прерывистое дыхание, оно напоминало легкий бриз.

— Зачем ты это делаешь? После шторма вода просто ледяная. Я уже вся промокла.

— Я тоже промок.

— Ну и что? — насупилась она.

— Считай это демонстрацией моих намерений, ответил он. — Если из-за меня тебе приходится промокнуть насквозь, то я делаю то же самое.

Она открыла рот, но не издала ни звука. Ее брови сошлись у переносицы.