Никола Фицуильям наносила крем, осторожно касаясь кончиками пальцев фарфоровой кожи.

Заслышав дразнящий стук каблуков по брусчатке, Фредди придвинул кресло к окну. Суббота, почти вечер; на бледном сумеречном небе змеятся серые вены облаков, над рекой поднимается мутная луна. Это она, Красные Сапоги. Неизменные красные сапоги, обтягивающие джинсы, кожаная куртка, объемный шарф, заколотые в пучок светлые волосы, яркая помада. Так же хороша, как и в первый раз, когда Фредди увидел ее в ресторане «Мелвилл». Он взял фотоаппарат и снова переместился к окну.

Красные Сапоги спустилась по холму, повернула налево, к автобусной остановке. Фредди проверил расписание – автобус № 218 приедет через восемь минут. Она уткнулась в телефон, то и дело поглядывая на разноцветные дома. Приблизив изображение, Фредди разглядел ее задумчивое лицо, прикушенную нижнюю губу. Чего она ждет? Куда смотрит? Вдруг за две минуты до прибытия автобуса Красные Сапоги встрепенулась и перебежала на другую сторону улицы. Автобус приехал и уехал, а она вышла из магазина с голубым пластиковым пакетом, в котором ясно угадывалась бутылка, и принялась подниматься обратно на холм.

Красные Сапоги миновала синий коттедж и остановилась рядом с домом Фредди. Что она здесь делает? Неужели засекла меня? Нет, вряд ли. Фредди навострился наблюдать за людьми, оставаясь при этом незамеченным. Однако ему вспомнилась мама Дженны, ее указующий перст и слово «ты». Может, он вовсе не так ловок, как хочет казаться… Фредди откатил кресло в глубину комнаты, ожидая, что Красные Сапоги постучится или уйдет.

Она стояла под дверью целых три минуты восемнадцать секунд. Потом раздался звук шагов, в свете недавно зажегшихся уличных фонарей показался мужчина. Фредди приоткрыл окно и приложил ухо к щели.

– Ты что тут делаешь, малыш? – спросил мужчина, ее муж.

– Сама не знаю, – ответила Красные Сапоги. – Хотела поехать в город и встретиться с тобой, но ты не брал трубку, так что я купила бутылку вина и вернулась домой.

– Прости, детка. Телефон вырубился, а зарядки под рукой не нашлось.

– Ничего. Я не особенно хотела куда-то идти. А теперь ты уже приехал, так что в любом случае поздно.

– Точно. Устал как собака. Кстати, знаешь что?

– Что?

– Я закончил.

– Мамину кухню?

– Ну да. Осталось еще раз пройтись вторым слоем по плинтусам.

– Господи, ну наконец-то.

– Вот поставлю телефон на зарядку и покажу тебе фотки. Здорово получилось.

– Ты несколько недель раскачивался и в результате сделал все за день.

– Да, знаю. Я просто подумал… после нашего разговора… пора уже браться за ум.

Наступила тишина. Фредди не видел, что они делают. Наконец Красные Сапоги произнесла:

– Ты образцовый муж, Альфи Баттер. Я впечатлена.

– А ты образцовая жена, Джоуи Маллен. Пойдем-ка домой, выпьем вина и займемся тем, чем полагается заниматься образцовым супругам в субботу вечером.

– Посмотрим кино?

– Возможно.

– Ну пошли.

Раздался щелчок замка и стук закрывающейся двери. Фредди облегченно выдохнул. Теперь он знает две вещи: во-первых, как зовут Красные Сапоги. Во-вторых, стало понятно, почему она шесть минут сидела на остановке, а потом вернулась домой. Правда, неясно, почему она три минуты восемнадцать секунд стояла под его дверью.

СТЕНОГРАММА ДОПРОСА,

ЧАСТЬ 2

Дата: 25/03/17

Место: полицейский участок Тринити-Роуд, Бристоль, БС2 0НВ

Допрос проводят офицеры полиции Сомерсета и Эйвона

ПОЛИЦИЯ: Мисс Маллен, что на вас было надето прошлым вечером?

ДМ: Голубое платье из «Примарк».

ПОЛИЦИЯ: А обувь?

ДМ: Сапоги. Красные замшевые сапоги.

ПОЛИЦИЯ: На них была бахрома?

ДМ: Да, была.

ПОЛИЦИЯ: Спасибо. Когда вы встречались в отеле с Томом Фицуильямом, на вас была эта одежда, верно?

ДМ: Да.

ПОЛИЦИЯ: Вы можете сказать, в какое время произошла ваша встреча в отеле «Бристоль харбор»?

ДМ: Я пришла туда около семи вечера, зарегистрировалась, оплатила номер банковской картой. Через полчаса пришел Том.

ПОЛИЦИЯ: Что произошло дальше?

ДМ: Ничего. Мы просто разговаривали.

ПОЛИЦИЯ: В гостиничном номере стоимостью сто восемьдесят фунтов за ночь?

ДМ: Да.

ПОЛИЦИЯ: А потом?

ДМ: Том ушел.

ПОЛИЦИЯ: Во сколько?

ДМ: Примерно в семь сорок пять.

ПОЛИЦИЯ: А после того, как Том Фицуильям ушел?

ДМ: Я осталась в номере.

ПОЛИЦИЯ: Зачем?

ДМ: Ну… не знаю. Мне нужно было собраться с мыслями. Я пробыла там минут десять, потом ушла. Вызвала такси и приехала домой.

ПОЛИЦИЯ: Что вы делали дальше?

ДМ: Ничего. Посмотрела с мужем телевизор и легла спать.

ПОЛИЦИЯ: То есть это не вы стучали в дверь Тома в восемь пятнадцать?

ДМ: [молчит]

ПОЛИЦИЯ: Так вы или не вы?

ДМ: Нет, не я. Я… хотела постучать, но передумала и вернулась домой.

ПОЛИЦИЯ: Спасибо, мисс Маллен. Пока это все.

17 февраля

Вконце недели, после особенно тяжелого рабочего дня, Дон, начальница Джоуи, объявила:

– Пойдем-ка в паб.

Джоуи готова была отказаться: с деньгами сейчас туговато, она устала и вся провоняла потом; хотелось весь вечер лежать в ванне, пить «Бейлис» и ни о чем не думать. Но тут она вспомнила про Альфи: в последнее время он смотрит на нее так, будто ждет ответа на свое предложение. Кстати, сегодня у него выходной. Похоже, напиться вдрызг в компании едва знакомых людей, никто из которых, насколько можно судить, не намерен сделать ей ребенка, – не такая уж плохая идея.

За компанию они взяли с собой паренька по имени Кристьен, работающего в кафе «Чики-дрики». В баре он заказал пинту лагера, достал телефон и уткнулся в него, тут же забыв о присутствии Дон и Джоуи. Вскоре к ним присоединилась Сэм, жена Дон. Она привела с собой подругу с работы, а та позвала свою подругу. Пришлось придвинуть к их маленькому столику дополнительные стулья. В результате получилась пестрая компания, где никто никого толком не знает. Может, оно и к лучшему. Джоуи постаралась побороть неловкость двумя порциями водки с тоником, а потом заполировала это дело пинтой пива, которую кто-то заказал для нее без спроса. Играла громкая музыка – какой-то металл. Посетители – в основном студенты и стареющие рокеры. Барная стойка и полы выкрашены в свинцово-черный цвет. В боковом зале готовились к выступлению музыканты. Под ногами, положив морды на лапы, скучали две колли; у собак был такой вид, словно им все это давно обрыдло и хочется домой.