Почему-то именно тогда, когда у него было самое скверное настроение, с работой все получалось лучше некуда. Появлялись удачные идеи, нужные мысли сами ложились на бумагу, решения оказывались верными... Ник уже не в первый раз замечал это.

Звонок раздался поздно вечером, часов в одиннадцать.

— Ник? Извини, я не позвонила сегодня... ты, навер­ное, ждал?

На этот раз она не сказала даже «привет!». Ну и что ответить? Что не ждал — выйдет грубо, что ждал — будет выглядеть как попрек...

— Да, вообще-то, ждал.

— Извини, у нас началась предрождественская гонка, потом всех распустят на каникулы, а эту неделю мы рабо­таем с утра до вечера. Я и сейчас с работы звоню.

Вроде вполне понятное объяснение — только голос ка­кой-то не тот...

— А в каникулы ты что делаешь? — спросил Ник, и, прежде чем она успела ответить, объяснил: — Это я к тому, что твой ночник скоро будет готов. И если у тебя нет луч­шей компании на Рождество, я был бы рад тебя пригла­сить... или в какой-то другой день...

— Нет, не выйдет, — (собственно, ничего другого он и не ждал!), — я должна съездить домой... Хотя, честно го­воря, я бы с большим удовольствием пришла к тебе... — Добавила Нэнси, и сказанное перевернуло с ног на голо­ву все те конструкции, которые Ник так тщательно вы­страивал последние дни.

Потом она сказала, что позвонит, когда приедет, по­делала счастливого Рождества и попрощалась.

И Ник остался в недоумении и с бьющимся сердцем.

Значит... выходит, она не пряталась от него и не име­ла в виду полный разрыв?! Да уж... разрыв... было бы что разрывать! Они и виделись-то по-настоящему всего два раза — и оба раза он ухитрился не по делу огрызнуться на нее.

Ник уже не пытался спрашивать себя: «Зачем и кому это надо?» Само присутствие этой девушки доставляло ра­дость — даже просто воспоминание о ней. И тревогу, и сомнения, и беспокойство — и все-таки радость.

Он понимал, что для Нэнси их отношения наверняка значат куда меньше, чем для него... и что все это только до лета, а потом она уедет учиться. Но лето сейчас каза­лось чем-то далеким и нереальным.

А в памяти снова и снова вставала фраза, сказанная невеселым голосом: «Я бы с большим удовольствием при­шла к тебе...»

По его прикидкам, Нэнси должна была приехать в пер­вых числах января — если, конечно, она действительно уехала домой на рождественские каникулы. Похоже на то — по телефону у нее никто не отвечал. Да и зачем ей было врать?!

Ночник для нее Ник закончил за два дня — получи­лось и вправду неплохо. Потом, разойдясь, прикинул на экране, что бы такое интересное сотворить из яшмы — той самой, где красные деревья под зеленым небом. И, поддавшись сентиментальному порыву (а на самом деле просто захотелось еще немного поработать в ма­стерской), сделал маленькую вазочку из родонита с се­ребряным ободком — рождественский подарок для мис­сис Фоллет.

Вообще-то, каждый год на Рождество миссис Фоллет, как и Бен, получала от него традиционный чек на двести долларов (ей, как женщине, полагался еще букет цветов). Но в последние дни она начала готовить для него всякие деликатесы вроде воздушных пирожных, паштета из пе­ченки и крабовых котлет по-мэрилендски — и Нику тоже захотелось сделать ей что-то приятное. Кулинарное усер­дие миссис Фоллет не осталось незамеченным, хотя Ник и удивлялся: чего это она так разошлась?

Бен со свойственной ему бесцеремонностью раз­болтался и, чувствуя себя незаменимым, просветил хо­зяина:

— А она мне раньше все время жаловалась, что тебе готовить неинтересно — что дали, то и съел, хоть каж­дый день одно и то же. Только бурчишь, что недосолено — да и то, под настроение, абы сказать... А тут ты ей этот ужин на двоих заказал — дал, значит, возможность себя проявить, — а потом похвалил как следует. Вот она и ста­рается теперь, — ухмыльнулся Бен и нравоучительно до­бавил: — Женщин хвалить нужно!

Он еще будет учить его, как обращаться с женщи­нами!

Глава 6

Вазочка произвела неизгладимое впечатление — Ник и не ожидал подобного эффекта. Миссис Фоллет бормо­тала что-то бессвязное, жала ему руку. Заметив, что от избытка чувств она готова разрыдаться, он отступил на заранее подготовленные позиции:

— Ну все. Я пошел работать!

Слава богу, в доме уже все усвоили, что, когда он рабо­тает, в кабинет заходить категорически запрещено!

В эти дни он не выезжал на кольцо — точнее, съездил один раз и больше не стал. Это было какое-то мучение — он прекрасно знал, что Нэнси там быть не может, но всю дорогу машинально пытался отыскать ее глазами.

Она позвонила в канун Рождества, рано утром. Сидя за компьютером, Ник деловито отозвался:

— Райан, — и услышал:

— Привет...

Он не ждал, и даже не сразу узнал ее. Сердце сделало пару лишних ударов, прежде чем он произнес:

— Нэнси... Здравствуй!

— Я уже приехала...

— Давно?

— Ночью... Ник, ты... приглашал меня на Рождество... или...

— Да, конечно! — почти закричал он, прежде чем она успела договорить. — Приходи! Конечно приходи!

— Во сколько?

— Не знаю... — От неожиданности Ник растерялся, но все, спохватившись, предложил: — В шесть?

— Хорошо, в шесть. До встречи.

Он с удовольствием поговорил бы еще, все равно о чем — но Нэнси уже повесила трубку.

Через минуту, выкатившись в гостиную, Ник застал Бена в обычной позе — перед телевизором, откуда неслась оглушительная стрельба и вой сирен, и чуть ли не заорал, перекрикивая шум:

— Сегодня же праздник — так какого черта в доме нет елки?!

Пришла Нэнси в начале седьмого — к этому времени все было готово к ее визиту.

В центре гостиной возвышалась елка, украшенная старинными игрушками, которые достались Нику еще от матери. Он заставил Бена перерыть два чулана и, не обращая внимания на бурчание: «Все, как всегда, в по­следний момент»; «Семь пятниц на неделе» и — совсем уж хамское: «Загорелся в попе лед!» — найти нужную ко­робку.

Насчет ужина Ник не беспокоился, еще с прошлого раза уверовав в способности миссис Фоллет. Правда, на всякий случай после ее ухода он отправился на кухню и удостоверился: на сей раз гвоздем пиршества должна была стать фаршированная индейка, а около каждого прибо­ра полагалось поставить маленький букетик из остроли­ста, перевитый елочной мишурой.

Кроме того, над камином был прицеплен венок из оме­лы — это сделал Бен по собственной инициативе — явно с намеком! Сам Бен, воспользовавшись ситуацией, тут же отпросился на рождественскую вечеринку к сестре, по­обещав вернуться к полуночи (тоже мне Золушка в ботин­ках 45-го размера!).

С шести часов Ник сидел и высматривал из окна каби­нета знакомую фигурку — по его мнению, Нэнси должна была появиться со стороны парка. Но неожиданно к до­му подъехало такси, и она высадилась из него с каким-то огромным свертком.