собирались оставлять его впредь без контроля, который шел по нескольким линиям. Прежде всего это продовольственный налог, сохранявшийся до 1958 г. в форме обязательных поставок. Продукция исчислялась с каждого крестьянского хозяйства, в городах и поселках — с головы скота. Сдаваемая продукция приобреталась по совершенно символическим ценам, составлявшим около 10% реальных.

Другим способом воздействия на этот сектор экономики стала конфискация «излишков» земельных наделов колхозников, которая предпринималась неоднократно. Необходимо указать также на яростную пропагандистскую кампанию против «частнособственнических настроений», которая принимала организованные формы преследования «рваческих и недобросовестных элементов из колхозников».

Констатируем очевидное — кризис сельского хозяйства, организованного по социалистическому принципу, и относительное развитие частного сектора производства сельскохозяйственной продукции. Заявление Г М. Маленкова, сделанное на XIX съезде партии, о том, что «зерновая проблема... решена прочно и окончательно», конечно, не могло восприниматься всерьез политическим руководством СССР.

В 1953 г. валовой сбор зерна составил всего 80 млн. т, мяса — 5,8 млн. т, молока — 36,5 млн. т, масла животного — 497 тыс. т30

«Холодная война»

Отношения между союзниками стали осложняться по мере ослабления угрозы со стороны главных военных противников — нацистской Германии и Японии. Союзники уже в последние месяцы войны пытались по мере возможности вводить друг друга в заблуждение, стараясь отвоевать на будущее более сильные позиции. США и Великобритания активно сотрудничали в деле создания атомной бомбы, не допуская к ядерным секретам своего союзника — СССР, что, как известно, превратило советский ядерный шпионаж в одно из важнейших направлений деятельности советской разведки. США и Англия противостояли советской политике в Польше, с тревогой относились к усилению советских позиций в Иране, на Балканах, в Румынии31

Советская дипломатия смотрела в будущее через прицел неизбежных конфликтов со своими недавними союзниками. И. М. Майский, ставший в 1943 г. заместителем наркома иностранных дел, уже тогда писал о перспективах послевоенного устройства мира, о том, что «руководящая роль в области мировой политики окажется в руках СССР, США и Англии, и от характера отношений между этими тремя державами будет в огромной степени зависеть ход событий. Какова будет вероятная позиция США после войны, в особенности в первый послевоенный период? Все говорит за то, что США явятся в этот период твердыней в высшей степени динамического империализма, который будет энергично стремиться к широкой экспансии в различных концах мира — в Америке и в Азии, в Австралии и в Африке. Эта экспансия не минует, вероятно, и Европы, хотя здесь она должна будет принять формы несколько иные, чем в других местах. Само собой разумеется, что американская экспансия будет экспансией нового типа: ее оружием будет не столько территориальная аннексия (хотя в известных случаях и она не исключена), сколько финансово-экономическая аннексия»32.

Уже в последние дни войны, 23 апреля 1945 г., во время встречи в Белом доме в Вашингтоне наркома иностранных дел СССР В. М. Мол ото ва с президентом США Г. Трумэном новый американский президент в весьма резкой форме заявил, что «если три главных союзника, которые вынесли основное бремя войны, не решат польского вопроса, то это вызовет сомнения в нашем единстве и решимости сотрудничать в послевоенное время»33 4 мая 1945 г. в Сан-Франциско, где создавалась Организация Объединенных Наций, состоялась встреча Молотова с госсекретарем США Э.-Р. Стеттиусом и министром иностранных дел Великобритании А. Иденом. Собеседники Молотова обвинили советские власти в том, что они арестовали 16 польских политических деятелей во главе с генералом Л. Окулицким. По словам Идена и Стеттиуса, в числе арестованных были те люди, которые «были предложены английскими и американскими представителями в московской комиссии в качестве лиц для консультации»34

Ядерное оружие, создававшееся в США в годы войны, становилось военно- политическим средством давления на СССР. Дочь Трумэна, сопровождавшая его на конференцию союзников в Потсдаме, записала слова отца накануне испытания атомной бомбы 16 июля 1945 г.: «Если она взорвется, а я думаю, что это случится, у меня будет управа на этих парней» (он имел в виду Сталина)35

Однако «холодная война» рождалась не сразу. Между союзниками существовали не только противоречия, но и хорошо осознанная потребность в совместных действиях. Сверхдержавы соперничали, боролись друг с другом, нуждаясь при этом друг в друге. Необходимо было найти согласованные позиции по отношению к странам — союзникам Германии, подготовить мирные договоры с ними, урегулировать отношения на Дальнем Востоке с Китаем и Кореей. Договоренности если и достигались, то с трудом. Но Тегеранско-Ялтинекая схема устройства мира в главных своих деталях устраивала союзников и служила полем для больших компромиссов. В Москве внимательно и с известной долей надежды следили за расстановкой политических сил в США, в частности за ходом промежуточных выборов 1946 г.36

В первые послевоенные годы действовал механизм постоянных совещаний министров иностранных дел. В сентябре — октябре 1945 г. на встрече министров в Лондоне обсуждался вопрос об урегулировании отношений с бывшими союзниками Германии — Италией, Венгрией, Румынией, Болгарией и Финляндией. В ходе консультаций между госсекретарем США Дж. Бирнсом и В. М. Молотовым 20 сентября 1945 г. Бирнс сделал любопытное предложение. «Американский народ,— заявил он Молотову,— как правило, не заключает договоров с другими странами. Но сейчас, когда американский народ исполнен решимости не дозволить Германии вооружаться», он, Бирнс, мог бы, «если Молотов сочтет это полезным, рекомендовать Трумэну переговорить с лидерами конгресса о возможном договоре между США и СССР. Цель договора заключалась бы в том, чтобы держать Германию разоруженной в течение 20-25 лет».

Однако Молотов довольно прохладно прореагировал на предложение Бирнса. Вместо этого он обрушился с критикой на позицию США по поводу тогдашнего правительства Румынии, которое было оценено как недостаточно демократическое. Молотов вновь и вновь «давил» на Бирнса, требуя, чтобы тот снял американскую критику в адрес румынского правительства37

Двумя днями позже, при следующей встрече Молотова и Бирнса, Молотов дал понять, что Москву не очень интересует договор с США о Германии. По мнению Москвы, более важным представлялся советско-американский договор «против возможного возобновления агрессии Японии». Советское руководство выражало тревогу из-за того, что «японские дивизии на главных островах Японии демобилизуются и не берутся в плен американцами. Таким образом, в руках Японии остаются обученные кадры офицеров и солдат... Все это производится американским командованием без согласования с союзниками»38 С этого времени проблема Японии стала постоянной в советско-американских отношениях39

Выступление У. Черчилля в Фултоне, традиционно считавшееся открытым началом «холодной