На входе Эмму встретила хостес, сияя широкой белозубой улыбкой. Узнав о заказанном столике, указала рукой на конец зала:

— Герр Шульц уже ждёт вас.

Вот и приехала пораньше. Сделав глубокий успокаивающий вдох Эмма сдала пальто в гардероб и проследовала по указанному направлению. Её взгляд сразу выхватил статного ухоженного мужчину, сидевшего к ней в пол оборота и смотревшего в окно. Словно почувствовав её взгляд он обернулся и она утонула в синеве его глаз. Пронзительных. Внимательных.

Никлас был высоким, атлетично сложенным, с широкими плечами, но немного худощавый. Выраженные скулы были напряжены, а кончики стриженных по последней моде волос слегка курчавились. В нём чувствовалась стать и порода. И он был очень красив. Совсем как его брат.

Пока Эмма подходила ближе, мужчина даже не шелохнулся. Но как только она поравнялись со столом резко вскочил. Не посмотрел ей прямо в лицо, а невольно опустил взгляд на её раздавшуюся талию. И она, проследив за его взглядом, тоже посмотрела на свой живот. Так они и стояли, уставившись на причину их встречи и ожидая, кто заговорит первым. От напряжения нервы Эммы сдали и она, отодвинув стул, села первой.

Никлас опустился в кресло напротив и медленно изучающе перевёл свой взгляд на её лицо.

— Когда? — спросил он, кивнув на её живот и она поняла о чём идёт речь.

— Через два месяца, где-то после рождества.

— Значит на Новый год. Хорош подарочек, ничего не скажешь.

Эмма не понимала, как реагировать на этот разговор, начавшийся столь неожиданным образом: оскорбиться или пропустить мимо ушей. Видимо в голове у мужчины промелькнула та же мысль, потому что усмехнувшись он поспешил извиниться:

— Прошу прощения за этот дурацкий диалог, просто до сих пор не могу прийти в себя от сложившейся ситуации. Как вы уже знаете меня зовут Никлас Шульц, брат Феликса.

И протянул ей руку для приветствия. Слегка пожав его крупную ладонь Эмма ответила:

— Вы очень с ним похожи. Примите мои соболезнования.

— Вы были с ним хорошо знакомы? — тут же уцепился за слова Ник и даже немного подался вперёд, пугая женщину своим напором.

— Нет-нет, вы не так меня поняли…

Подошедший официант прервал её речь, за что женщина была ему благодарна. Она чувствовала себя неловко под пристальным взглядом и старалась скрыть свою нервозность за маской вежливого равнодушия. К тому же ей было не по себе от схожести этого человека с биологическим отцом ребёнка, которого Эмма видела всего два раза.

Никлас сделал заказ и взоры двух мужчин вновь обратились к ней. Пролистав для вида меню, цены в котором заставили её немного занервничать, она произнесла:

— Мне только чай, спасибо!

— Вы всегда так мало едите? — саркастически усмехнулся Ник, заметив эту заминку с выбором блюд.

— Я не голодна, — с вызовом сказала Эмма.

Ник повернулся к официанту и отдал распоряжение:

— Даме запечёную форель и лёгкий салат на гарнир. Спасибо.

И, дождавшись, когда тот уйдёт, продолжил:

— Если я приглашаю женщину в ресторан, то и плачу за неё. Хотя, судя по вашему виду, вы не бедствуете. А выплаты моего брата уже составили значительную сумму. Я ещё понимаю первый раз. А второй чек? Что вы на это скажете, Эмма?

Её лицо медленно краснело, а глаза, полные растерянности, неотрывно смотрели на него.

— Я не понимаю на что вы намекаете! Я не знаю как вы получили эту закрытую информацию, но у нас жёсткий контракт. И вы не имеете права меня допрашивать.

Ник наклонился к ней ближе и резко произнёс:

— Я, как будущий опекун, имею право на всё. Не забывайте, что следующие выплаты буду производить я.

— Но и вы не забывайте, что не меня покупаете, — парировала Эмма, нервно теребя подол своего вечернего платья, — я действую строго по договору и вы не имеете права спрашивать у меня отчёты, куда я трачу положенные мне деньги.

Этот разговор нравился ей всё меньше и меньше, как только она поняла, что мужчиной двигало отнюдь не любопытство на неё посмотреть, а желание разобраться в денежном вопросе. Откуда же он такой дотошный взялся на её голову?

Горделивый, высокомерный и неотразимый — вот каким он представился перед ней. И, несмотря на страх разоблачения, она не могла не признать, что внешне он привлекал её. Трудно было не заинтересоваться таким образчиком мужской красоты. Вот только его сарказм и едва скрытое пренебрежение напрочь убивало желание продолжить общение.

И в тот момент, когда она решила, что встреча должна подойти к концу, официант поставил перед ней одуряюще пахнущую рыбу, от аромата которой желудок девушки решил напомнить, что поужинать она так и не успела.

Смутившись от громкого звука она тихо произнесла:

— Извините…

— Похоже мой племянник знает толк в хорошей еде и не разделяет ваше стремление скромно питаться.

— Я хорошо питаюсь, если вас это так волнует, — резко отреагировала на подобную реплику Эмма и отодвинула тарелку. — Я вообще не понимаю, что вы от меня хотите и к чему этот разговор. Если вы хотели познакомиться и посмотреть на меня, то вам это удалось. Всё остальное не ваше дело. Я свои обязанности выполняю в полной мере и ничего вам не должна.

Ник смотрел на заведённую рассерженную женщину и не понимал, почему он так на неё реагирует. Она его раздражала своей независимостью и он не мог понять, как такая судя по внешнему виду благополучная и холёная молодая женщина могла согласиться стать суррогатной матерью. В его понимании на такое можно пойти только от глубокого отчаяния и безвыходного положения, чего в сидящей напротив женщине не было заметно совсем. Решительная, стойкая, прелестная в своём смущении. Играет? Неужели она шантажировала его брата разглашением, вынуждая увеличить сумму выплат? Он слишком плохо её знал, чтобы делать какие-то выводы. Но пренебрежения к методу её заработка не мог скрыть, как ни пытался.

Увидев высокую хрупкую женщину упакованную в дорогое платье он понял, почему выбор Феликса пал на неё. Отдалённо она была похожа на Ханну: то же изящество, те же белокурые от природы волосы. Вот только глаза были яркого янтарного цвета и сейчас возмущённо смотрели на него.

— Я не хотел вас обидеть, — скривился он от необходимости оправдываться. — Ешьте спокойно. Я просто хотел удостовериться, что наследник моего брата в хороших руках. Пардон — в животе.

Улыбнувшись на свой каламбур он принялся разрезать сочный стейк и поглощать его кусок за куском. Проглотив слюну Эмма решила, что не стоит хорошей рыбе пропадать и присоединилась к трапезе. Хорошо что мужчина поддержал её желание поесть в тишине, иначе от новых вопросов она точно получила бы несварение. Молча поужинав, Никлас проводил свою спутницу на выход.

— Я подвезу вас, — сказал он, направляясь к своему автомобилю.