Позавтракал. Взял силки, изготовленные вчера из разнообразного хлама, выданного знахаркой, и пошёл ставить на присмотренные места. Софа молодец, специальной настойкой их обмыла, человеческий запах уничтожила. А вечером Машка принесёт тетиву, и можно начинать тренировки с луком. Вновь грибов набрал и настругал пару горшков. Слил туда скисшее молоко, сегодня отведаем нечто похожее на жульен. Осталось рыбки в пруду наловить, знатные должны быть караси. Питаться одними грибами нельзя, слишком тяжелы они для детских желудков.

Удилище сделал приличное, но вместо лески пришлось прицепить толстенную бечёвку и крючок самодельный. Все караси, увидев это безобразие, наверно, со смеху помрут. Впрочем, мне это и требуется: они, отсмеявшись, всплывут кверху пузом, а я уж их тут встречу с распростёртыми объятиями.

Хм… не всплыли. За час, куда бы и как ни забрасывал крючок с наживкой, поплавок ни разу не шелохнулся. По силкам пробежался — тоже никого. «Крокодил не ловится, не растёт кокос»[13]. Что-то день не задался. Следующего червячка насадил и в пруд его. Удилище на сошку поставил, а сам стал разминаться. Силового пока немного, в основном упражнения на ловкость и координацию. А вот когда растяжками занялся, удилище в воду упало, и я вынужден был штаны мочить, его доставая. А ведь клюнуло! И здорово так клюнуло, с трудом выволок. Карасище килограмма на полтора попался, не меньше. Эх, пожрём!

Решил запечь рыбу в глине, я её видел в одной промоине за полем. Заодно осмотрел силки — пусто. Глина оказалась неплохой, стоит из неё кирпичей для коптильни наделать.

Развёл костерок. Пока он прогорал, натаскал горку глины. Сделал четыре плинфы, это кирпич такой плоский, обычный-то на костре не прокалить. Карасика выпотрошил, натёр всякими травками и внутрь их натолкал. Обернул листьями крапивы и смородины, затем облепил глиной и закопал в угли. С боков кирпичи положил: зачем жару зря пропадать.

К приходу знахарки я накрыл прекрасный стол (для местных условий, разумеется): вкусная рыба и картошка с грибной подливой. Софа сначала даже с лёгкой опаской смотрела на приготовленное, а уж как ела, распробовав, не передать словами.

— Мишка, прости, не удосужилась спросить твоё настоящее имя.

— Да Мишка я теперь, так и зови.

— Ладно. Скажи, ты там низкого звания был?

— Не сказал бы. Если сравнивать с этим временем, вероятно, купец-миллионщик или промышленник.

— Откуда тогда так готовить намастырился?

— Постепенно то тут, то там нахватался всякого. Не раз приходилось подолгу вдали от цивилизации бродить. Да и не зазорно у нас самому готовить, а у некоторых это как бы хобби, ну… увлечение. Друзья и знакомые на охоте частенько любили шикануть новыми рецептами приготовления мяса и рыбы. Опять же, я последние три года в холостяках ходил. Квартиру с обслугой жене оставил, себе дом за городом построил. Жил преимущественно один, часто в разъездах. Мне что, трудно себе вкусненькое сварганить?

Она покачала головой:

— Хорошо вы там живёте.

— Ну, в общем-то получше, чем здесь, но тоже всякого хватает. Бывает, и голодают люди, и мёрзнут, и гибнет народа в будущем немало. Не поменялись, наверно, лишь чиновники, — я усмехнулся, — и там и тут гребут под себя всё, что не приколочено.

— Скажи, когда вырастешь, ты кем хочешь быть?

— Загадывать заранее не хочу, жизнь многое может закрутить так, что и не поймёшь, как к этому пришёл. Возможно, стану купцом или заводчиком.

— А для Машки чего измыслил?

— Свою судьбу ей решать, а я помогу, чем смогу.

— А буде у неё желание царевной стать, потакать начнёшь?

Я улыбнулся. Перед глазами пронеслась картинка: Машка в пышном платье во всю прыть скачет по дворцу, а затем начинает своей скороговоркой строчить разнос министрам. Не выдержав, я заржал в голос.

Отсмеявшись, ответил продолжавшей смотреть на меня без улыбки знахарке:

— И царевной стать помогу. Правда, если примется слуг бить да на каторгу слать, моей помощи не дождётся. Но считаю, ей это не грозит.

— Ты присмотри за ней, с собой возьми. Ладная девка растёт.

— Да уж не оставлю, — покачал я головой.

И не стал говорить, что хочу и её с собой взять. Неизвестно, как жизнь повернётся, зачем человека обнадёживать. Только, чувствую, ждала она этого предложения.

После обеда всё завертелось по кругу: силки пусты, рыба не клюёт, ямы деревянной лопатой еле копаются. И лишь ближе к вечеру попался второй карась, не хуже первого. Сделал его также в глине, пусть Машка порадуется. Купание вечером — просто кайф по сравнению с утренним, наплавался вдоволь. Надо пользоваться моментом, пока солнечные деньки стоят. Потом дожди пойдут, и останется исключительно обливание.

Софа сварила гречневую кашу с какими-то корешками и жульенчик по моему рецепту. Слюна потекла, когда карася готовил, а увидев кашку, еле до прихода Машки дожил. Ощущение было такое, словно желудок уже сжевал все кишки и начал с любопытством на яйца посматривать.

Сестрёнка притаранила пилу и тетиву. Пила хреновая, но можно пилить одному. А ещё она принесла три наконечника для стрел. Что ж, начнём охоту.

Малявка сегодня лопала за обе щеки и не думая отказываться. Наш человек. На завтра наметили встать пораньше и вместе отправиться за шкурками: деньги нужны, пора соль закупать.

Встали затемно. Голова с непривычки ни черта не соображала, пришлось вылить на неё черпак холодной воды. А-а! Сразу полегчало. Остальные утренние процедуры прошли в штатном режиме. Собрались в темпе и направились к тайнику. Протопали по ночному лесу километра четыре. Машка, несмотря на потёмки, не плутала, шла прямо и с наступающим рассветом вывела нас к здоровенному тополю.

Ох, ёж твою! Я, раззявив рот, с минуту рассматривал это диво дивное. Такого встречать мне ещё не доводилось. Где крона кончается, и не видно, а диаметр ствола — метра два, не меньше. Похоже, реликт какой-то. Сибирский баобаб[14], однозначно. На высоте метров четырёх-пяти ветка сломана, но не упала, а откинулась на соседний тополёк. Со стороны казалось, будто великан облокотился на подростка.

И как на него залезать? Хотел у Машки спросить, повернулся, а говорить-то и не с кем: она уже потихонечку, паучком карабкается по топольку-подпорке. Добралась до его вершины и быстренько перелезла на сломанную ветку. У меня аж дыхание в зобу спёрло. Не дай бог, навернётся. Не знаю как, но прибью Мишку за такой тайник. А эта мелочь свободной, прогулочной походочкой прошлёпала по почти горизонтально лежащему брёвнышку, помахала мне сверху ручкой и язык показала. Вот вредина, я переживаю, а она…