В результате, Эйя в десять лет уже стояла за прилавком, смешивая разные суспензии, знала свойства различных трав и способы приготовления порошков. Чтение алхимической и лекарственной литературы в свободное время стало неотъемлемой частью жизни. А с появлением первых покупателей, в ладошках стали появляться карманные деньги. В тринадцать Моррена позволила дочери самостоятельно вести лавку, сделав это своеобразным подарком на совершеннолетие, передав девочке символический серебряный ключ, что сейчас находился у Эйи в прикроватной тумбочке.

Жизнь, не наполненная, как у некоторых, переездами, шумными соседскими детьми, веселыми проделками и стремлениями поменять то, что имеешь на нечто неосязаемое. Эйю устраивало ее спокойное и размеренное существование, которое лишь в последние недели вдруг перестало идти по знакомому сценарию. Словно ее выдернули из привычного занятия лишь ради того, чтобы посмотреть, что из этого получится. Это пугало. Это интриговало. И завораживало.

И тем более не хотелось расставаться с начавшей переворачивать новую, интересную страницу, в ее судьбе, жизнью.

Иллор… он ведь пошел на помощь торговому кораблю. Не бездумно ринулся на амбразуру, а начал исполнять свой долг. Осуществлять безопасность морских судов – его работа, обязанность.

И ей очень хотелось верить в то, что Иллор знал, на что шел.

Мда… что-то ей не везет на свидания.

Хотела прогуляться в порт за редким ингредиентом? Чуть не лишилась жизни.

Вздумала встретить рассвет в море? Похоже, ей грозит та же участь.

А ведь она еще обещала пройтись в какое-то таинственное место Филиппу… Если выберется с корабля.

С каждым метром, что приближал «Грозу морей» к баталиям, Эйя понимала, что, кажется, мореплавание – это не ее. Совсем.

***

Взяв направление к сражающимся кораблям, Иллор через пару минут после того, как громадины парусников через прозрачное стекло можно было разглядеть в деталях, как и мельтешение матросов на палубах, сделал правый поворот на правый борт, и с величайшей осторожностью начал приближаться к застывшему посреди морских просторов черно-красной махине, на носу и корме которого тускло мерцали неяркие корабельные фонари, то и дело вспыхивая маленькими искорками, словно подзаряжая окружающий их воздух магической силой.

Эйя испугалась зародившейся в голове догадке. Эти фонари – накопители! Они позволяли латать судно, на котором были закреплены, не прерывая бой.

Как следует рассмотреть следы сражения на самих кораблях она не успела, поскольку «Гроза морей» двигался стремительно, рассекая волны навстречу своей судьбе. Но, кажется, крупных выбоин не было, да и мачты гордыми соснами взмывали ввысь, прорезая небо, разве что паруса торгового судна беспомощными тряпками болтались, не позволяя кораблю уплыть от напасти. Их словно изрезали гигантскими ножами.

Значит, у пиратов есть Воздушник. И, вероятнее всего, Водный маг, раз вокруг торгового вода как-то странно стоит, хотя море начало волноваться.

Когда «Гроза морей» остановился, Эйя невольно отшатнулась от маленького окошка, боясь быть обнаруженной пиратами, что, завидев второй корабль, начали что-то выкрикивать, и распределились по обе стороны бортов. Прямоугольные окошки, которые, оказывается, выполняли функцию заслонок, начали открываться, и на свет выкатили несколько черных пушечных дул.

– Мамочки! – Эйя, дрожа, сложила ладони вместе, поднося их к груди, и случайно дотронулась до подвески.

Подарок господина Танасори, что она не снимала со дня рождения. Топаз был с ней все это время, минерал также видел приключившееся в порту, и становился свидетелем очередной опасности.

Зажав в кулак камушек, словно он мог ее успокоить, девушка зажмурилась, когда почувствовала небольшую вибрацию, прошедшую по дощатому полу – это была выполнена команда «Пли!», и в пиратов полетело первое ядро.

– Я хочу домой, – тихонько заскулила Эйя, когда услышала свист вражеского оружия и резкую отдачу защитного поля «Грозы морей».

Казалось, разверзлась бездна. Грохот, крики и завывания смешались в страшную какофонию звуков, пробирающих до костей.

После нескольких минут стояния с зажмуренными глазами, Эйя осмелилась вновь подойти к окну и выглянуть наружу, чтобы тут же отбежать от стены.

Выпущенное пиратами ядро, которое почему-то отливало синевой, направлялось в ее сторону.

Словно и не встретив преграду, грубо обработанный камень проломил часть обшивки, выплевывая в разные стороны обломки, и снося с места резную перегородку, относя ту к входной двери.

В ужасе закричав, травница забилась в угол между диваном и уцелевшей стеной, начав молиться Гисхильдису.

Зря она согласилась на эту прогулку!

И если она выживет, то никогда в жизни не ступит на борт плавательного средства!

И пойдет в Храм, чтобы принести дары. Много даров! Лишь бы выжить…

– Эйя! – в дверь со стороны коридора начали ломиться.

– Иллор?..

– Эйя, ты не ранена? – пусть оборотень и налегал, похоже, со всей силы, но не мог сдвинуть мешавшую ему преграду в виде тяжелого дерева, превратившегося в засов.

– Иллор, мне страшно!

Очередной свист, колебание корабля, но, кажется, заряд вновь встретился с защитой.

– Я рядом! Что-то… что-то мешает мне открыть дверь!

– Ширма… ее отнесло ядром…

– Эйя, отойди в сторону!

Снова забившись в щель возле дивана, шатенка закрыла голову руками.

– Ты отошла?

– Да!

На добротную дверь обрушилась такая сила, что Эйя невольно подумала, что Иллор решил внутри своего фрегата использовать ту же пушку.

Удар. Еще удар.

Но дверь стояла, лишь ядро, подпирающее сломанную ширму начало съезжать с места.

– Может, я попробую отодвинуть с этой стороны?..

– Нет, Эйя! Не прикасайся ни к чему! Я чувствую магию рядом с дверью! Это может быть опасно!

– Тут ядро! Оно… искрится. Синим.

И ведь действительно, оставив после себя внушительных размеров пробоину, булыжник продолжал источать едва заметное сияние. Как будто… должен был выполнить не только стенобитное предназначение, но и нечто другое.

Из-за той стороны двери послышалась отборная ругань, которую не пристало слышать благовоспитанной леди, но Эйя была абсолютно солидарна с экспрессивным описанием ситуации. Ей было безумно страшно. А неизвестность пугала еще больше. Словно вместо пушечного ядра она оказалась один на один с ядовитой змеей, готовой в любой момент впиться острыми клыками в плоть, впрыскивая смертельный яд.

Подступы на дверь участились, петли жалобно накренились, обещая вот-вот сорваться с места. И до девушки начал долетать легкий ветерок. Причем она не поняла откуда, то ли из дыры в стене, то ли из-под двери, где магичил Ястреб.