поцелуях с мужчинами выделяется слюна? — спросил с подозрением Лорсанов.

Не успела я ничего придумать, как он сам выдал ответ.

— Подозреваю, ты со своим женихом целовалась. И не раз! Если говоришь об этом с таким умным видом… Слюнявые поцелуи, — хмыкает. — Что ж… Не могу сказать, что обрадую, напустив тебе в рот много слюней, но поцеловать меня ты обязана.

Меня накрывает ужасом…

Целовать ЕГО?!

Говорят, он вдовец, потому что сам от жены избавился. СВОИМИ РУКАМИ! Потому свидетельство о ее смерти вызывает сомнения. Жену убил, наследство к рукам прибрал!

Еще он служил долго, а значит — солдафон, грубиянище низкоинтеллектуальное!

— Поцелуй меня, Камилла! — требует чудовище желтоглазое.

От требований его глаза разгораются еще ярче, становясь точь-в-точь, как у кошки, которая заприметила аппетитную мышь, годящуюся на перекус.

— Я не могу. Не стану… Мне… Противно! — пищу я, вскрикнув от того, как крепко Лорсанов обхватил меня за талию и впечатал в свое тело.

— Противно?

— Очень. У вас шрам неприятный и…

Поднимаю взгляд. Оба его глаза смотрят на меня ясно, сжигая.

— Куда вы дели свое бельмо?

— Сказала бы сразу, что с повреждением глаза я был для тебя куда симпатичнее. Могу надеть черную повязку, поиграем в пирата и его добычу, — предлагает с пошленькой усмешкой, продолжая тискать меня в объятиях.

— Хватит! Меня… Сейчас вырвет!

— Не чувствую в тебе ни одного рвотного позыва…

— Мне больно!

Лорсанов мгновенно разжимает объятия, а я отскакиваю от него, запыхавшись и одергивая задравшуюся юбку.

Я перевожу сбившееся дыхание, чувствуя, как во время борьбы раскраснелось мое лицо и разлохматились волосы. Приглажимаю их ладонями, но, наэлектризовавшись, они тянутся следом за моими пальцами, выходит только еще хуже!

Лорсанов наблюдает за мной. Я чувствую его тяжелый, мужской взгляд. Смотрю на него украдкой, а его глаза такие темные-темные, цвета янтаря.

— Это была уловка, — говорит он, задумчиво проведя ладонью по короткой щетине. — Однако поцеловать меня тебе все-таки придется.

— Нет.

— Или я тебя в невесты не возьму, и уже завтра отец отправит тебя в закрытое заведения. Я слышал, как он справлялся о билетах…

— Уууу… — я взвыла и сжимаю кулачки. — Чего вы добиваетесь?! Моего поцелуя? Разве вы получите удовольствие от поцелуи девушки, которая вас ненавидит, боится и презирает!

— Ненавидит, боится, презирает. Здесь только одно слово — не лишнее. Угадай, какое? И то, если угадаешь, очень скоро поймешь, что это было зря.

— Не знаю! Но я ничего лишнего не сказала. Все так и есть. По-настоящему! Подумайте хорошенько, нужен ли вам ТАКОЙ поцелуй!

— Вот это напор, — адресует он мне ленивую полуулыбку, опасно сверкнув глазами. — Будет интересно. Очень. И да, ты понятия не имеешь, от чего я могу получить удовольствие. Пока… Пока не имеешь, позднее узнаешь, — добавляет с намеком, от которого у меня ноги подкашиваются.

Выхода нет. Сейчас выхода нет, но позднее я обязательно что-нибудь придумаю, а пока стремительно подхожу к Лорсанову и сухо клюю его в колючий подбородок, гадливо сморщившись при этом.

Его рука крепко обхватывает меня за талию.

— Так не пойдет! — возражает мужчина.

— Пойдет! — упрямлюсь. — Просили поцелуй — вот он!

— Я просил ПОЦЕЛУЙ, а не поцелуишко несчастный.

— В следующий раз будете уточнять, а сейчас я желаю сообщить отцу, что стану… вашей невестой, — говорю кислым тоном. — Отпустите! Немедленно.

Вместо того, чтобы отпустить, Лорсанов перемещает свои руки мне под попу и вдруг поворачивается, упав задом на диван. Я ахаю, оказавшись сверху, а это грязное животное лапает меня за попу, прижимая развилкой между ног к своему паху.

— У меня как на дыбы встал от твоих выкрутасов… — говорит хрипло, царапая своей грубой щетиной мою шею. — Работы предстоит много, но я гарантирую, что ты в итоге умолять будешь о моей ласке… — добавляет с угрозой и все же умудряется вцепиться в мои губы своими.

Вцепиться — и никак иначе это не назвать! Жестко своими губами в мои всосался и не отпускает! Я ерзаю, как сумасшедшая, дергаю его за воротник рубашки, луплю по плечам и по шее, а ему хоть бы что… Наверное, он только удовольствие от этого получает, крепче за попу хватает, и левой, и правой пятерней сжимая изо всех сил.

Краем глаза я вдруг уловила движение. Дверь приоткрылась и снова захлопнулась довольно громко.

Я замираю, Лорсанов — тоже. Его горячее, хриплое дыхание касается моей шеи. Во внезапной тишине хорошо слышится легкий, быстрый удаляющийся топот.

— Это Галия, — говорю я внезапно сбившимся голосом, превратившимся в шепот. — Наверное, доложит отцу.

— Обрадует его новостью о твоем согласии?

Лорсанов неожиданно резко ссадил меня со своих ног и встает, поправляя одежду, а я с удивлением отмечаю, что вся шея у этого гадкого мужчины расцарапана.

Моя работа? Так ему и надо! Тиран…

— Приведи одежду в порядок! — командует он.

Я и без его приказов не выйду из кабинета в таком растрепанном виде.

Насколько могу, навожу порядок в своем внешнем облике, Лорсанов расстегивает верхние две пуговицы на своей рубашке, словно ему стало жарко.

— Пошли, — снова бросает мне сухим тоном Лорсанов и выходит первым.

Невозможный мужчина.

Тиран! Ненавижу... Как же тяжело мне с ним придется!

Отец ждет нас в гостиной, по левую руку сидит мачеха, Лейсат внимательно слушает, о чем им вполголоса рассказывает Галия.

— Зумрат, хочу сообщить, что Камила приняла мое предложение и согласилась стать невестой. Прошу вашего согласия.

Галия отвешивает мне гадкую улыбку, покряхтывая от смеха. Фу, какая мерзкая! Так напрягается, чтобы не засмеяться, только бы не пукнула от напряжения, как это делала, когда ей было восемь или девять лет!

— Камила? — уточняет отец.

— Я согласна стать его невестой, — говорю без эмоций.

— Скажи как следует, — просит отец.

— Я приняла предложение Довлата Лорсанова стать его невестой.

— Благословляю! — мгновенно соглашается отец.

— Тогда я не стану терять время впустую, заберу девочку прямо сейчас. Нам еще нужно приехать в мой дом до наступления темноты, а сегодня обещали ливень. Поэтому попрошу Камиллу собрать необходимые вещи.

— Одобряю, — кивает отец.

— Камила, — обращается ко мне Лорсанов. — Собери вещи, рекомендую взять только самое необходимое и незаменимое. Всем остальным я тебя обеспечу.

Вот спасибо!