— Сколько они могут стоить? — полюбопытствовалпрактичный Даббс.

— Не меньше сорока тысяч долларов. Вообще, часы отУлисса Нардина — это уже классика. Эта фирма была основана еще в тысячавосемьсот сорок шестом году…

— Потом расскажете нам их историю, — прервал егоДронго. — Сколько таких часов может быть в мире?

— Думаю, немного. Несколько сот экземпляров, не больше.

Все переглянулись. Модзони бросился к рации.

— Внимание всем постам, — громко произнесон. — Обратите особое внимание на мужчину средних лет, одетого в теплуюкуртку фирмы «Барберис» и серые брюки. На ногах ботинки «Кларкс». У него можетбыть шарф или кепка. Темные очки. Любого, похожего на этого типа, сразу жеостанавливайте. Безо всяких исключений. И еще, самое важное. У него должны бытьчасы из розового золота с темным циферблатом.

— Где произошла ваша встреча? — уточнил Дронго.

— В той стороне, где находятся все бутики, —сказал Леру, — там еще рядом отель «Сатурина». Разговаривая, мы с нимпрошли по мосту. А потом остановились у церкви Сан-Моизе. Оттуда я пошел наплощадь, где должен был встретиться с моим знакомым.

— Деньги, которые он вам дал, у вас? — спросилМодзони.

— Да, — полез в карман Леру.

— Осторожнее, — крикнул Модзони, — там могутбыть отпечатки пальцев.

— Нет, — ответил Леру, доставая банкноту. —Он протянул мне деньги, завернутые в бумагу. Должно быть, заготовил заранее. Акогда я развернул бумагу, он забрал ее обратно. На купюре могут быть только моиотпечатки.

— Вам не показалось это подозрительным? —поинтересовался Даббс.

— Нет. Я думал, что это часть розыгрыша и он заранееприготовил деньги. — Леру положил на стол зеленую купюру в сто евро испросил: — А мне потом ее вернут?

Дронго улыбнулся. Похоже, убийца — тонкий психолог, умеетвычислять из толпы не очень богатых студентов.

— На вашем месте я проверил бы отель, — неожиданнопредложил Леру. — Может, он там жил.

Модзони снова включил рацию.

— Проверьте отель «Сатурина». Перепишите всехгостей, — приказал он.

«Слишком просто», — подумал Дронго, но не сталвозражать.

— Нужно допросить второго, — предложилДаббс, — а потом сравнить их показания.

— Он внизу, — согласился Модзони, — сейчасего приведут. Боюсь, наши гондольеры слишком сильно его побили. Воров и убийцне любят нигде, в том числе и у нас, в Венеции.

Второй беглец оказался итальянским студентом из Неаполя,приехавшим в Венецию навестить сестру. С ним неизвестный мужчина разговаривална итальянским языке, причем с заметным акцентом. Маттео Бонисенсья согласилсяна предложение иностранца разыграть его друзей. Какой итальянец, а тем болееюжанин, откажется принять участие в розыгрыше? Маттео даже не задумался, зачемему это нужно. И когда какой-то молодой человек побежал в одну сторону, он,выждав пять секунд, как было условлено с иностранцем, рванул в другую сторону.Даже когда его пытались остановить офицеры полиции, он все еще считал эточастью розыгрыша. Лишь когда его начали избивать гондольеры, понял, что шутказашла слишком далеко, и заорал изо всех сил. Сейчас, сидя перед Модзони иТеррачини, он громко отвечал на вопросы, бурно жестикулировал и пытался понять,во что же он влип.

Одежду иностранца он не запомнил, но кепку и темные очкивспомнил. И еще усы, которых не видел Гийом Леру.

Обоих молодых людей повезли в комиссариат, чтобы составитьфоторобот убийцы, а Модзони начал импровизированное совещание. К тому временизадержали более десяти человек, и комиссару пришлось звонить городскомупрокурору, чтобы получить разрешение на дальнейшую работу. Офицеры полиции, прибывшиесотрудники ФБР и Интерпола приступили к допросу задержанных. Четверо из нихвызывали наибольший интеpec: двое англичан, один француз и один датчанин.

Модзони предупредил своих офицеров, что проверки будутпродолжаться до завтрашнего утра. И каждый допрос подозреваемых будетперепроверяться другими офицерами. На часах было уже около семи вечера, когдакомиссар закончил совещание и попросил привезти еду из соседнего кафе. Многиезаказали пиццу, Дронго попросил принести ему лазанью. Каждый платил за себя сам.Здесь не было принято угощение за казенный счет.

Ужин проходил в полной тишине. Пятеро мужчин неторопливопоглощали пищу, словно договорившись не нарушать молчания. Модзони и Террачиниели пиццу. Даббс, после некоторого колебания, заказал себе обычный гамбургер, аБрюлей махнул рукой, когда его спрашивали о еде, поэтому ему также принеслипиццу, к которой он почти не притронулся. Дронго рассеянно ковырял вилкой своюлазанью.

Когда раздался телефонный звонок, никто даже не шевельнулся.На второй звонок Модзони встрепенулся, на третий тяжело поднялся и, подойдя каппарату, взял трубку.

— Это вас, — сказал он, протягивая ее комиссаруБрюлею.

Тот схватил трубку, не спросив, кто ему звонит, как будтождал этого звонка. И спокойно выслушал сообщение позвонившего, лишь однаждычто-то переспросив. В заключение разговора заметил, что его собеседник прав. Исогласившись с чем-то, разъединился. Затем молча вернулся к столу и сел, ничегоне сказав.

— Кто вам звонил? — не выдержал Террачини. —Что опять случилось?

— Это Доул из Лондона, — пояснил Брюлей. — Онуже знает о случившемся в Венеции. Считает, что убийцу нужно искать в Лондоне.Он уверен, что напарник Хопкинса из местных жителей. Ему удалось найти водителятакси, который подвозил Хопкинса до станции Паддингтон, где он должен былвстретиться со своим другом. Хопкинс так и сказал: «Со своим другом». Водительтакси уточнил, с какой стороны станции подъехать, где именно будут ждатьХопкинса. Местные жители хорошо знают, что есть две станции метро «Паддингтон» ижелезнодорожная станция, куда прибывают экспрессы из аэропорта Хитроу. Поэтомуводитель и спросил, известно ли другу Хопкинса об этой особенности. И тотответил, что, конечно, он знает.

— Мы тоже знаем, что он англичанин, — вмешалсянедовольный Террачини.

— Но с таким же успехом он может быть валлийцем,шотландцем, ирландцем, — возразил Брюлей, — или даже приезжиминдусом. Любым, кто живет в Соединенном Королевстве. Одевается как англичанин иимеет такие же привычки.

— Вы же сами говорили… — попытался возразитьизумленный Террачини.

— Мы пока предполагали, но Доул находит каждый разновые факты. Я бы на вашем месте его как минимум поблагодарил.

Наступило неловкое молчание.

— Я сегодня сам не свой, — признался Террачини,усаживаясь на место, — но у нас пока ничего нет. Я же не могу переехать вАнглию и искать среди пятидесяти миллионов этого убийцу.