Городок серым отвратительным мазком пролетел за окнами автомобиля — вокруг были перелески, скрывавшиеся в просторах возделанных полей. Впереди нарисовалась ярко-желтая будка с надписью «ЦПС». Возле нее, словно нахохлившиеся воробьи, тусовались три человека, двое из которых были наряжены в форменную одежду, а третий — в камуфляж, поверх которого был нацеплен бронежилет. Один из сотрудников взмахнул зеленым с красными полосами жезлом, явно призывая нас остановиться.

— Ну вот, — вздохнул я, припомнив бутыль в бардачке. — Приехали …

— В каком смысле?! — Лора с изумлением посмотрела на меня и съехала на обочину.

Придержав эмоции, я умолк и с интересом наблюдал за происходящим. Сестра надменно скривила губы и с неприязнью взглянула на важно проследовавшего к машине ЦПС-ника.

— Лейтенант Абырвалков. Ваши права и документы на машину! — жизнерадостно потребовал сияющий, словно мыльный пузырь, молодой дородный детина.

— Что случилось? — лениво спросила Лора.

— Так это …, — неприятно улыбнулся боец. — Операция у нас. Введен план «Перегиб». Документики, гражданочка.

— А давно ли ты, лейтенант, был на приеме у кардиолога? — холодно спросила сестра.

— Так это …, — смутился воин трасс от неожиданного вопроса. — У меня проблем нет!

— Все когда-то бывает в первый раз …, — загадочно произнесла Лора. — Будь любезен — избавь нас от своего присутствия.

Неожиданно ЦПС-ник посерел лицом и схватился за грудь. Он, словно вытащенная из воды рыба, широко раскрыл рот и попытался вздохнуть — у него это явно плохо получалось.

— Прощай, недалекий! — усмехнулась сестра и вдавила педаль газа в пол.

Обернувшись, я успел заметить, как сотрудник рухнул на покрытие дороги. К нему на выручку спешили его товарищи по оружию. Лора молчала, лишь на губах ее играла легкая загадочная улыбка. Явно произошедшее являлось ее рук делом …

— Жестко ты с ним …, — обронил я.

— Особь должна знать свое место! — отрезала она.

— Ты убила его?!

— Не знаю …, — Лора зевнула. — Мне это абсолютно безразлично.

Я не стал поддерживать затронутую тему. На лицо было полное пренебрежение к людям и их жизням. В свете произошедшего, оброненное Стражем понятие «особь» обретало новые краски. Тогда я подумал, что это относится к какому-то специфическому виду существ, а теперь выходило, что в довольно узких кругах это служило определением человеческой расы. Кем же тогда являются мои родственники? Кстати, я теперь — тоже …

Мы въехали в Москву … Теперь у меня появилась возможность более подробно ознакомиться с деталями. Если раньше и существовали какие-то сомнения относительно того, что это все-таки может оказаться той самой Москвой, откуда я прибыл, то теперь они отпали сами собой. В этом гротескном (по моему мнению) городе сплелись, казалось бы, все возможные архитектурные воплощения: от добротных деревянных построек, украшенных резьбой, — до суперсовременных зданий, которые я ранее мог наблюдать лишь на рекламных проспектах красивейших мест реального мира. Неоновые рекламные билборды запросто соседствовали с приземистыми забегаловками из бруса с надписью «Борщовая», а великолепные дворцы в стиле «барокко» — с ультрасовременными архитектурными решениями.

Транспорт, на котором передвигались москвичи, был так же весьма разнообразен — шикарные автомобили неизвестных мне марок величественно продвигались от пробки к пробке рядом с каретами эпохи ренессанса; изредка попадались обычные телеги, запряженные тяжеловозами — возницы везли закупленный товар домой, в провинцию.

Точно так же бросалось в глаза многообразие разношерстной публики, снующей по широким улицам, проспектам и площадям — каких только нарядов здесь не было! Иногда мне казалось, будто я оказался на карнавале в Рио. И хотя в глазах от всего этого рябило, я невольно позавидовал им — вот уж где присутствовало выражение индивидуальности! Было непохоже, что все они следуют шаблонам, заданным модой. Местные красавицы щеголяли в самых разнообразных одеяниях, от сарафанов с кокошниками — до абстрактных купальников, отнюдь не скрывающих те незначительные части тела, на которых были надеты, а лишь подчеркивающих их.

Любуясь на красоты столицы, краем глаза я заметил, что Лора внимательно за мной наблюдает. Я взглянул на нее и улыбнулся.

— Ты с таким вниманием все рассматриваешь, что складывается впечатление, будто тебя очень интересует среда обитания особей, — с неприкрытым сарказмом констатировала она.

— Ну, ты же понимаешь…, — уклончиво ответил я. — Всё в забвении, пытаюсь восстановить. К тому же — феерия красок!

Я хотел пошутить, но, по-моему, сестра этого не оценила.

— Феерия красок?! — фыркнула она. — Видимо, цвета окрестностей Хаоса начисто стерлись из твоей памяти! Разве может убожество СОЗДАННОГО сравниться с истинной реальностью? Взгляни — до чего же они примитивны в потугах как-то разнообразить свое серое существование! Даже Тьма, со всей свойственной ей мрачностью, выглядит куда шикарней, нежели эта дешевая пародия на мир!

Я не нашел что возразить ей — по всей видимости, она знала о чем говорила. Где-то неподалеку от Центра Лора свернула во дворы. «Дворы» эти, впрочем, не имели ничего общего с нашими московскими дворами — скорее это были мини-районы с богатыми особняками, так же изобиловавшими разнообразием архитектурных стилей. Возле одного из них, прямо перед воротами кованой изгороди, Лора остановила машину. Она нажала на кнопку, расположенную прямо на «торпеде», и створки ворот медленно раздвинулись. За изгородью был расположен сад из низкорослых цветущих деревьев, над кронами которого возвышался высокий особняк, построенный в готическом стиле.

Едва мы пересекли темнеющий в сумерках небольшой парк, как я с восхищением присвистнул — прямо перед нами был даже не особняк, а целый замок — четыре этажа, три крыла; стрельчатые арки и даже мозаичные окна. По краям — башни, нацелившие свои шпили в темнеющую даль небес. Двери дома распахнулись, и навстречу нам вышел высокий пожилой человек в одеянии, своим видом весьма напоминавшем ливрею.

— Эдмон, — тихо произнесла сестра, и я понял, что она сообщила мне имя швейцара или кем он там являлся. — Служит в нашей семье уже третьему поколению.

— Здоров, бродяга! — пробормотал я себе под нос и выбрался из автомобиля.

— Господин Алекс! — искренне обрадовался моему появлению Эдмон. — А тут уже все с ног сбились в поисках вас! Даже полиция весьма интересовалась вашим местопребыванием…

— Добрый вечер, Эдмон, — вежливо поздоровался я. — Я думаю, что в данном случае полиция выходит за рамки своей юрисдикции.

— Именно так я им и сказал! — радостно сообщил старый слуга. — И добавил, что дела семейства Грэйтс их вообще не должны касаться!

Вот как! Оказывается, я и моя семья — в законе! Заодно я узнал свою фамилию. Алекс Грейтс — весьма неплохо звучит!