– Ну ты ж сама баба! Должна понимать! – долбанул по капоту кулаком мужик и потянулся к двери.

Из его джипа, согнувшись, уже направлялась к ним молодая женщина в расстегнутой шубе, с большим животом.

– Да-а, – слабо пискнула Марина. – Сами скажете, что рожать, а у самих, может, пулемет под платьем!

– Не неси чушь! – строго прикрикнул мужчина, уже устраивая на заднем сиденье свою жену. – Езжайте. Только аккуратно.

– Не-ет! – взвизгнула Марина. Она уже поняла, что женщина действительно беременна и вот-вот должна произвести на свет нового гражданина. – Я одна не поеду! Я не акушер!

– Я тоже не акушер, – развел руками мужчина.

– Ну садитесь уже, – тяжело простонала женщина. – А то вы… все здесь… акушерами станете…

Мужчина прыгнул на переднее сиденье, и Маринка рванула вперед.

– Куда?! – взревел беспокойный пассажир. – Назад! В город нам надо. Я ж говорю – в ближайший роддом! А тут впереди только дачи. Куда тебя несет-то?

– К ма-аме… – протянула Марина, разворачивая машину. – Она меня с утра ждет.

– К маме позднее, – распорядился мужчина. – Тут у нас… вот-вот еще одна мама появится. Да езжай ты быстрее!

– Если я быстрее поеду, еще медленнее получится, – объяснила Марина. – И вообще! Не нравится, так я могу не ехать!

– Это твой гражданский долг.

– Блин, всем я должна, – ворчала Марина, поддавая газу.

На заднее сиденье она старалась не смотреть. Женщина же не виновата, что у ее мужа машина крякнула. А смотреть она не будет, вдруг женщина разволнуется… И так понятно, что она держится из последних сил. Надо же, какая сила воли у человека, даже не пискнула ни разу, только вздыхает тяжело…

– А чего это у тебя так рыбой несет? – сморщил нос мужчина. – Я на рыбе сижу, что ли?

Рыба действительно уж сильно пахла.

– Это у вас предродовой токсикоз, товарищ, – усмехнулась Марина. – Так что сидите и… нюхайте рыбу!

Товарищ замолчал.

Она не помнила, как добралась до родильного дома. Помнила только, что еще раза три на нее наседал беспокойный муж, все требовал скорость увеличить. И тоже, гад такой, со своей женой почти не разговаривал. Видимо, как и Марина, боялся, что она нервничать будет. Уж Марина бы точно Тему убила, если бы у него в такой момент мотор отказал. Да у Темы и не случилось бы ничего! Да… У него ничего не случается… даже детей.

Когда мужчина с женщиной скрылись в дверях роддома, Марина хотела уехать, но оказалось, что мужчина оставил у нее на переднем сиденье свою куртку.

– Вот идиотство, – прошипела она. – Жди его! Блин, ну надо же!

В кармане ее джинсов затрещал телефон. Беспокоилась мама. Пришлось объяснить, что произошло.

– Хорошо, доченька, я не буду волноваться, – успокоилась мать. – Знаешь, помочь роженице – добрая примета.

– Надо было раньше сказать, – вздохнула Марина. – А то я чуть не отказалась.

– А вот отказывать нельзя! Ладно, потом расскажешь, кто родился. – И отключила телефон.

Марина по инерции кивнула и лишь потом сообразила:

– Так это я чего – до родов тут сидеть должна?

Будущий папаша сейчас, наверное, сидит в холле и ждет появления на свет своего ребенка. И все бы ладно, да только… Марина-то не собирается дожидаться этой бурной радости!

Она уже хотела войти в роддом и отдать куртку, как в дверях показался мужчина.

– Все! Едем обратно, – распорядился он. – Я ее сдал!

– Вот и хорошо, – пробурчала Марина. – А теперь забирайте свою куртку и… Адью!

– То есть… как это адью? – уставился на нее незнакомец. – Какое такое адью, когда мне еще до собственной машины добраться надо! Теперь вы поедете к своей матери, а меня довезете до моего автомобиля. Вам же все равно по пути!

– Нет, – захлопнула дверцу перед его носом Марина. – К маме мне уже поздно! Поздравляю с малышом! – И нажала на педаль газа.

За попутчика она не волновалась, в конце концов, может и в холле роддома ночь провести, да еще и не слишком поздно, всего-то восемь часов! Ему же не надо рожать, торопиться некуда, пусть такси вызывает. А вот к маме действительно уже поздно ехать. Пока туда доберешься, да потом обратно еще… Ничего, Марина поздравит ее в следующий раз.

А рыбу она вернет Жанке. Пусть сама ест свою вонь. Это ж надо – матери такую тухлятину хотела подложить! Выкинуть, да и все дела! А может, это специальный запах какой-нибудь? Нет уж, она сейчас завезет Жанке этот пакет, и пусть та сама с ним разбирается.

Марина подъехала к дому сестры, вытащила пакет и быстро поднялась на нужный этаж. На звонок ей ответили не сразу. Сначала было молчание, а потом осторожный Жанкин голос произнес:

– Кто?

– Рыбнадзор! – рявкнула Марина.

Дверь распахнулась.

– Маринка? – отчего-то сильно удивилась сестра. – А… сказали же, что Рыбнадзор!

– Забирай свою рыбу, – протянула ей пакет Марина. – Дай хоть руки вымою. Чего ты туда сунула? Она мне всю машину провоняла!

– Да ничего… – Жанна взяла пакет, но впускать сестру в дом не торопилась. – Нормальная рыба.

– Да отойди ты, говорю же, руки надо… – Марина отодвинула сестру и… сразу же наткнулась на ботинки своего мужа. – Ого! А чего это?

Дальше Марина действовала по инерции. Она влетела в комнату и увидела на диване своего драгоценного супруга. Тот сидел на том самом новом диване, которым так хвасталась сестрица, и чувствовал себя не лучшим образом. Перед ним стоял маленький журнальный столик, заставленный угощениями, а в центре столика возвышались бутылка вина и два высоких фужера.

– Ничего себе! – вытаращилась Маринка. – Да у вас тут нескучно! Меня, значит, отправили к маме, а сами… Жанна! Это что?

– Марина! – воскликнул муж. – Ты все неправильно поняла! Просто… Просто мы с Жанной совершенно случайно… ну да, встретились совершенно случайно… в магазине…

– Да все не так! – перебила его Жанна. – Просто ко мне в дверь ломился хулиган! Ну ты же знаешь, мне мужчины буквально не дают проходу. А этот какой-то жутко нахальный оказался. Ну я и… я и позвонила Теме. А кому я еще буду звонить, если не родственнику?

Марина бросила на мужа суровый взгляд:

– Одевайся! Жан, пойдем-ка в кухню.

Она потащила сестру в кухню, прижала ее к стене и зашипела:

– Еще раз позвонишь родственнику – придушу, поняла? Ты мне эти штучки брось. Я не дам рушить свою семью.

– Конечно-конечно, – чуть нагловато улыбалась сестрица. – Я больше ни-ни. Только, боюсь, теперь уже это твою семью не спасет.