— Да, ничего… Спина все еще деревянная, как доска, а так ничего… Ты видел мое объявление?..

— Какое?

Он лгал. Мегрэ чуть не сказал ему об этом. Однако решил не быть таким жестоким.

— Садись! Отдай шляпу моей жене. Через несколько минут к нам придет много народу. Среди них, даю руку на отсечение, будет и тот сумасшедший.

В дверь постучали. По площади, однако, никто не проходил. Чуть погодя вошел хозяин гостиницы.

— Извините… Я не знал, что у вас гость… Я по поводу объявления…

— Вы хотите мне что-нибудь сообщить?

— Я?.. Нет!.. Что вы… Если бы я что-нибудь знал, уже бы рассказал… Я только хотел спросить, нужно ли впускать к вам всех, кто придет…

— Ну конечно! Конечно!

И Мегрэ посмотрел на него из-под прикрытых век. Это у него стало привычкой так прищуриваться. Может, потому, что он все время старался лежать на солнце?

— Вы можете нас оставить! И тут же, обращаясь к Ледюку:

— Тоже интересный тип! Энергичный сангвиник, крепкий, как дуб, его розовая кожа, кажется, готова лопнуть на нем…

— Раньше он работал на ферме неподалеку. Сначала женился на своей хозяйке. Ему было двадцать, а ей — сорок пять…

— Ну, а потом?

— Теперь у него третий брак! Не судьба! Все его жены умирают…

— Он сейчас вернется.

— Зачем?

— Вот уж не знаю! Но он вернется, когда все будут здесь. Он найдет предлог. Сейчас прокурор, наверное, выходит из дома, уже одетый в свою визитку. Что касается доктора, держу пари, он галопом пробегает по палатам, чтобы в пять минут закончить утренний обход.

Мегрэ еще не договорил, как показался господин Дюурсо, он вышел из-за поворота и торопливо пересек площадь.

— Вот и третий!

— Почему третий?

— Прокурор, хозяин гостиницы и ты.

— Ты опять начинаешь? Слушай, Мегрэ…

— Тссс!.. Иди, открой дверь господину Дюурсо, он не решается постучать.

— Я вернусь через час, — заявила мадам Мегрэ, уже надев шляпу.

Прокурор церемонно раскланялся с ней, пожал руку комиссару, не глядя ему в лицо.

— Мне сообщили о вашем эксперименте. Я очень хотел вас повидать заранее. Вы, разумеется, действуете как лицо неофициальное. И все же я хотел бы, чтобы вы держали меня в курсе, поскольку следствие уже ведется…

— Садитесь, прошу вас. Ледюк, возьми у господина прокурора шляпу и трость. Я как раз говорил Ледюку, господин прокурор, что в ближайшее время убийца обязательно будет здесь… Ну что же! Вот и полицейский комиссар, он смотрит на часы и, прежде чем подняться сюда, выпьет что-нибудь внизу…

И в самом деле! Все видели, как комиссар вошел в гостиницу, но в двери номера он показался лишь минут десять спустя. Он, видимо, был крайне удивлен тем, что увидел здесь прокурора, извинился и пробормотал:

— Посчитал своим долгом…

— Вот так раз! Ледюк, сходи за стульями. Наверное, они есть в соседней комнате… Ну вот, наши клиенты начинают подходить. Только никто не хочет быть первым.

Действительно, три или четыре человека уже прохаживались по площади, бросая взгляды на гостиницу — видимо, они набирались духу. Все они проводили взглядом машину доктора, та остановилась точно у входа.

В воздухе, несмотря на весеннее солнце, чувствовалась какая-то нервозность. Врач, как и те, кто пришел до него, смутился, увидев в комнате столько народу.

— Прямо военный совет! — усмехнулся он. Мегрэ заметил, что Риво был плохо выбрит, галстук его был завязан не так аккуратно, как обычно.

— Как вы думаете, следователь…

— Он уехал в Сэнт на допрос и вернется не раньше вечера.

— А его секретарь? — спросил Мегрэ.

— Не знаю, взял ли его следователь с собой… Хотя… Постойте… Вон он выходит из своего дома… Он ведь живет как раз напротив гостиницы, на втором этаже дома с голубыми ставнями.

На лестнице послышались шаги нескольких человек, перешептывания.

— Открой дверь, Ледюк.

На сей раз это была женщина, и пришла она не с улицы. Это была горничная, та, что чуть не стала жертвой маньяка, она по-прежнему работала в гостинице. За ней несмело вошел смущенный мужчина.

— Это мой жених, он работает в гараже. Он не хотел, чтобы я приходила сюда.

— Входите… И вы, жених, тоже… И вы, мосье… На площадке стоял хозяин гостиницы.

— Я только хотел узнать, моя горничная…

— Входите, входите! Как ваше имя?

— Розали, мосье… Только я не знаю, как насчет вознаграждения… Потому что я ведь уже рассказала все, что знала, не так ли…

Жених недовольно проворчал, ни на кого не глядя: «Выдумки все это!»

— И все это правда, я ничего не выдумала!..

— И ту историю с клиентом, который хотел на тебе жениться, ты тоже не выдумала?! И когда рассказывала мне, что твою мать украли цыгане?..

Девушка вскипела, но ничуть не смутилась. Это была крепкая телом, широкая в кости крестьянка. Несколько движений, и вот уже волосы у нее растрепались, как после драки.

Поднимая руки, чтобы поправить прическу, она открыла влажные от пота подмышки с рыжими волосами.

— Я рассказала, как было… На меня кто-то напал сзади, и я почувствовала чью-то руку у подбородка… Тогда я укусила ее изо всех сил… Постойте, там даже на пальце было золотое кольцо…

— Вы видели этого мужчину?

— Он сразу же убежал в лес. Я видела его со спины. А мне было трудно встать, потому что…

— Значит, узнать вы его не сможете? Ведь вы именно так сказали следователю?

Розали не ответила, но в упрямом выражении лица было что-то угрожающее.

— Вы узнали бы кольцо?

И взгляд Мегрэ заскользил по рукам присутствующих: по пухлым рукам Ледюка с тяжелым перстнем-печаткой, по тонким и длинным — доктора, с простым обручальным кольцом, по рукам прокурора с очень бледной и тонкой кожей, тот доставал из кармана носовой платок.

— Кольцо было золотое!

— И вы даже не предполагаете, кто мог на вас напасть?

— Мосье, уверяю вас, — начал было жених, весь вспотев от волнения.

— Ну, говорите же!

— Мне не хотелось бы неприятностей. Розали хорошая девушка, я это прямо говорю. Но каждую ночь ей снятся странные сны. Иногда она мне их рассказывает. И потом, через несколько дней, ей кажется, что все это было на самом деле. Это как с романами, которые она читает…

— Ледюк, набей-ка мне трубку!

Теперь уже Мегрэ видел под окнами человек десять, они переговаривались между собой вполголоса.