Вот только месяцев через пять в Джетарам пришел корвет «Альбатрос» — и его капитан, не мешкая, немедленно кинулся в Морское бюро. Куда, впрочем, и так должен был в первую очередь явиться с докладом. Открытым текстом об этом не говорилось, но, судя по некоторым данным, корвет выполнял какое-то хитрое задание в рамках военно-морской тайной войны: не зря же, как выяснилось с первой же страницы, корвет был выкрашен в темный цвет, шел под черными парусами и темной ночью оказался на якоре у одного из «бесхозных» островов Девайкир, незаметный с моря на фоне леса. Давно известно, что возле островов Девайкир крутится масса интересных дел…

Капитан бодрствовал среди ночи (еще одно косвенное свидетельство, что речь там шла о чем-то интересном). И потому он сначала собственными глазами, а потом в подзорную трубу разглядел примерно в четверти морской лиги от берега три странных суденышка, идущих кильватерным строем. Больше всего они походили на погруженные наполовину толстые трубы длиной уардов в десять, и над каждой торчало что-то вроде башенки, и за кормой у каждой клокотала взбаламученная вода — хотя там не удалось высмотреть ничего, похожего на пароходное колесо. Более того, у башенок стояли люди и было установлено нечто вроде пушек — но люди-то, учитывая масштаб, были не выше мизинца, да и пушки крохотные. Капитан несколько минут наблюдал, как эти странные кораблики шли параллельно берегу, потом флагман погрузился и пропал с глаз, а два других двигались тем же маршрутом, пока не исчезли за мысом…

В завершение капитан уточнил, что его слова могут подтвердить наблюдавшие ту же самую картину шесть человек ночной вахты, один из них офицер, а также «известная Морскому бюро фигура — по возвращении с места пребывания». Шпиона высаживали, точно…

Вот к этому рапорту отнеслись гораздо серьезнее — еще и оттого, что помянутые шестеро, допрошенные порознь, дали в точности такие же показания. Да и капитан, такое впечатление, был на хорошем счету и в сочинении морских побасенок не замечен…

Машина закрутилась. Кто-то — то ли жаждавший выслужиться молодой карьерист, то ли старый бюрократ с отличной памятью — вспомнил о подшкипере Корбе и его показаниях. Показания срочно извлекли из архива, а самого подшкипера не без долгих трудов отыскали в Джетараме, где он, списанный после той истории на берег, служил ночным сторожем на одном из складов той же фирмы. Описания, в принципе, совпадали. Всех восьмерых заставили изобразить на бумаге, как уж вспомнят и как получится, описания этих штук. Рисунки опять-таки выглядели крайне похожими.

Вот тогда уж в Морском бюро призадумались не на шутку. На завтра же в Адмиралтейство ушел пространный отчет, в котором кто-то неглупый, помимо прочего, написал: «Судя по показаниям свидетелей, означенные предметы явно несут на борту какое-то оружие и потому могут представлять безусловную опасность для военного и торгового флота». Было это сто двадцать восемь лет назад, так что ронерским морякам выпала честь стать первооткрывателями токеретов (Снольдер подключился к этому лишь два года спустя, похоже, получив кое-какие сведения через свою агентуру).

Из Адмиралтейства прибыл проверяющий в немаленьком, пусть и не адмиральском чине. И написал в отчете, что свидетели ему представляются надежными, а ситуация — крайне серьезной. Именно на его бумаге была наискось, размашистым, небрежнейшим почерком изображена резолюция: «Согласен. Начать расследование, по возможности, взять пленных». Подпись оказалась совершенно неразборчивой, но давно известно — чем выше начальство, тем сквернее у него почерк, к тому же резолюция была наложена зелеными чернилами, какими в Адмиралтействе пользуются только адмиралы.

И дело закрутилось… Нельзя сказать, чтобы оно блистало особенными достижениями. Некий гран-коммодор из Морского бюро, которому поручили заниматься подлодками (впрочем, повсюду употреблялся термин «загадочные подводные суда»), когда из Адмиралтейства у него потребовали план действий, честно признался, что не в состоянии пока что составить толкового. Потому что решительно не представляет, где искать эти подводные суденышки, как и какими средствами. Письменную выволочку он получил, но не особенно сильную, надо полагать, работник был дельный, да и в Адмиралтействе сидели не идиоты. Сварог на их месте, пожалуй, тоже не метал бы громы и молнии.

После некоторого замешательства некоторые наметки все же были составлены. Работать стали так, как любая спецслужба на их месте. Для начала обшарили все архивы, где могло оказаться что-то полезное. Такового не обрели. Выяснилось даже, что подобных крохотулек на подводных судах не существует даже в морском фольклоре. После чего был составлен особо секретный циркуляр, предназначавшийся исключительно для командиров военно-морских кораблей: внешний вид такой-то… при обнаружении вести наблюдение… если благоприятствует ситуация, взять в плен, а то и захватить подлодку… одновременно куча агентов низшего разряда, из тех, кто отирается по портовым кабакам, получила задание: помимо прочего, прислушиваться, не прозвучат ли такие-то и такие-то разговоры… Ну, и, как водится, через агентуру в соседних государствах выяснить, не известно что-либо там. Пожалуй, это все, что можно предпринять в такой ситуации. О Токеранге, естественно, никто не подозревал, токеретов считали обитателями океана, вроде русалок — только до сих пор не попадавшимися на глаза…

У Сварога появилась версия, которую он пока что не мог проверить. Подлодки, старательно зарисованные очевидцами сто двадцать восемь лет назад, и те, что он видел сам, изрядно отличались внешним видом. Нынешние выглядели как-то современнее, что ли. Вполне возможно, что те, старые, были еще не атомными, а дизельными. Вполне возможно, что сто двадцать лет назад токереты только начали морские плавания. Почему бы и нет?

На протяжении следующих двух лет ни малейших успехов добиться не удалось. Агентура из портовых кабаков ничего толкового в клювике не притаскивала, сведений от капитанов не поступало.

В конце концов, кто-то — видимо, от бессилия — обратился к стагарским колдунам, но хотя и получили приличное вознаграждение, ясности не внесли: трое подряд твердили, что о таком морском волшебстве отроду не слышали и не знают, чтобы кто-нибудь слышал. Так что это, очень может быть, и не волшебство вовсе. И вообще, если бы им предъявили кусочек такого суденышка, а то и самого «крохотульку», можно было бы сказать хоть что-то определенное, а так…

Правда, один-единственный случай за эти два года можно было отнести, уж, безусловно, не к успехам, но к точной информации. Бригантина «Косатка», входившая в состав ронерского военно-морского флота (и, очень похоже, выполнявшая у островов Девайкир какую-то хитрую миссию наподобие той, с которой ходил «Альбатрос»), вдруг посреди ночи вышла на связь посредством таша (они как раз начинали входить в обиход), и капитан сообщил, что преследует в бухте именно такое подводное суденышко, чье изображение имеется в секретном циркуляре, переданном ему, как и прочим капитанам, два года назад. Еще через пару минут капитан доложил, что обстреливает неприятеля из обоих носовых орудий.

Потом замолчал навсегда. Когда вышли все сроки возвращения «Косатки», Морское бюро отправило в ту бухту замаскированный под жемчуголов корабль. И в первый же день ныряльщики обнаружили у самого берега, на глубине уардов пятнадцати, лежащую на дне «Косатку» с огромной пробоиной в левом борту. Судя по отчету командира, оказавшегося цепким и въедливым, часть обнаруженных там же, на дне, скелетов выглядела так, словно их расстреляли чем-то вроде разрывных пуль…