вины. — Он вынул из ящика стола заявления и швырнул их ошарашенным бродягам.

— Отныне вы сами по себе. Последний заработок можете оставить. Мне же попрошу вернуть звонилки и симки к ним, после этого можете быть свободны.

— Да, вот что ещё. Между собой старайтесь не общаться без нужды. А если кому захочется снова под моё крыло, то я когда опять точку открою, повешу объявление…

— «Беру карманников со стажем», — влез со своей шуткой Штырь, и все заржали.

— …Продаётся дом, обмен не предлагать. Как ко мне входить, думаю, не забудете. Всё, можете быть свободны. — Бес замолчал и занялся проверкой отданных мобильников, коротко отвечая на вопросы ребят. Впрочем, таковых было немного. Покончив со всем этим, он опять объявил, что все свободны, а меня персонально пригласил подождать. Как в фильме про Штирлица. Некоторые из пришедших как-то странно покосились на меня при этих словах.

— А может, подробнее расскажешь, что случилось, вместе что-нибудь быстрее придумали бы. — Это Билл, расчувствовавшись, предложил. Но Бес отмахнулся от него.

— Не дури голову, у меня всё продумано. Выметайтесь лучше быстрее, у меня мало времени.

Все выперлись в коридор. Кто-то охнул, проклиная велик Штыря и его владельца, который оставил его под ногами. Входная дверь бесшумно закрылась, оставив по ту сторону бормочущую и переругивающуюся толпу. Бес, глянув на моник и не обнаружив там ничего подозрительного, вновь чем-то легонько щёлкнул, приводя в действие механизм замка калитки.

— Ну, вот мы и одни. — С облегчением произнёс он. Мне вновь стало понятно, что разговор у нас с ним будет мало для меня приятный. Однако же я не собирался сдавать позиции.

— Поговорим о наших «баранах». То есть о том, кому, кто, сколько и чего должен. Я продолжу, с твоего позволения? — продолжал фиглярствовать Бес. — Нюансов много, но я попытался учесть всё, чтобы ты, не дай бог, не заподозрил меня в несправедливости. И так! Твои плюсы: выручки не утаил, хвоста ни разу не привёл, изобретателен, аккуратен. Пожалуй, всё.

— Тебе, конечно, этого мало? У других бродяг, видимо, больше?

— Напрасно иронизируешь. Математика — наука конкретная, вот и считай. Минусы: неспособность работать без напарника, недооценка ситуаций, твоя последняя выходка вообще поставила всех под угрозу раскрытия. Любой из этих недочётов превращает твои плюсы в ноли.

— Даже странно, как ты терпел меня, столь нерадивого работника так долго. — Я вскинул брови в притворном удивлении. — Неужели из жалости? — Далее я уже без шуток заявил: — Можешь не утруждать себя уверениями в собственной честности и порядочности, просто объяви, что собираешься меня кинуть. Это действительно будет намного честней, чем забивать мне здесь баки своими мудацкими разговорами о справедливости.

Раздались громкие, непродолжительные хлопки. Бес, ехидно разглядывая меня, аплодировал. Мне вдруг стало обидно за себя самого. Столько едкого сарказма я постарался вложить в свои слова, при этом я сам себе казался таким крутым, таким смелым, а он даже не разозлился. Просто издевается, гад! А в самом деле, что я могу ему сделать? Чем угрожать? Физически — это несерьёзно, ещё неизвестно — кто кого. В ментовку заявить? Глупо — самого закроют. Хоть я и несовершеннолетний, но в колонию какую-нибудь могут определить. Видимо, все эти мысли отразились у меня на лице, поскольку Бес, жёстко улыбаясь, произнёс медленно, чеканя каждый слог: «На хрен соли мне насыплешь, Щенок!»

— Ты просто неблагодарный ублюдок! Помнишь, как ты ко мне попал? Я напомню! Ты решил поживиться моим карманом, а я тебя заловил. Я не слил тебя ментам, я тебе работу предложил на честных паях. Тут никто так не работает, кроме тебя и Лысого, дружка твоего. И через вас я имею проблемы! Я дам тебе, несмотря на твою дерзость, миллион. Не кривись, придурок, а то и этого не получишь. Мне думалось, что ты самый умный парень из тех, с кем мне доводилось иметь дело, но ты оказался заурядным тупицей. Ты приволок много бабла, но это всё баксы. Я не могу взять и отдать всё сопляку, вроде тебя, который начнёт светить этими бабками налево и направо, потом тебя заметут, выйдут на меня, а бабло банально отберут.

— Но это уже не твои проблемы, куда денутся мои деньги.

— Мои проблемы уже начались! Я закрыл дело, которое долго организовывал. Я понёс нехилые убытки, и это всё из-за тебя и твоего дружка. Так что придётся тебе кое-что компенсировать. И самое главное, это моё желание быстрее свернуть свои дела и свалить куда-нибудь, в тихое место. Твоё благосостояние меня мало волнует, но кидать тебя я не собирался. С баксами я тебя не отпущу, а деревянными у меня только то, что я тебе уже предложил. Хочешь — бери, хочешь — так отваливай. Это моё последнее слово. — Бес твёрдо посмотрел мне в лицо.

Я понял, что больше мне не на что рассчитывать. Поднял со стола десять сотенных купюр в вакуумном пакетике и, ничего не говоря, направился к выходу. Когда я проходил мимо Беса, тот коротко пожелал мне удачи, а потом я вышел на задний двор и закрыл за собой тяжёлую деревянную дверь. На двор уже опустились густые сумерки, сквозь заросли бешеного огурца были видны редкие, яркие звёзды. Справа раздался шорох. Это Жук услышал мои шаги по дорожке, он бдительно нёс свою службу. Молча поглядев на меня блестящими, чёрными глазами, он принялся яростно чесаться, позвякивая широким ошейником. Не знаю почему, мне стало немного легче. Глядя на этого огромного, лохматого пса, я почувствовал его уверенность и спокойствие, и мои проблемы показались мне чушью.

На калитке неожиданно громко клацнул замок: это Бес привёл в действие дистанционное устройство. От неожиданности я вздрогнул, и пёс предупреждающе рыкнул. Мне была понятна его настороженность, я сам ощущал какое-то напряжение вокруг. Ощущение, граничащее со страхом, обволакивало меня, как мокрая простыня. Отворив калитку, я попытался осмотреться, но в такой темноте это было бессмысленным занятием. Поэтому я, не тратя понапрасну время, двинулся на ощупь к набережной. Как только я обогнул двор и выбрался наконец из темноты оврага, призывный свет фонарей набережной, какого-то нежно-розового цвета, разогнал окружающий мрак. Но это обстоятельство никак не отразилось на моих ощущениях. «Мокрая простыня» никуда не делась, плюс к этому появилось ощущение, что за мной пристально следят чьи-то глаза.

08/Эпизод

Пал Палыч очень нервничал. Всё накрывалось медным тазом. Его клиентка, чуть жива, лежала в городской больнице. Деньги уплыли буквально из-под носа. Ситуация складывалась не в