Я взяла крекер и разломила его пополам.

– Нет.

– Почему ты так уверена?

– Я, конечно, не совсем уверена… – Я разломила половинки еще раз и бросила куски в пепельницу. – Просто я так думаю. Почему он тогда не разорвал помолвку раньше, если у него была другая? Он мог просто мне обо всем рассказать и покончить с этим делом легко и просто.

Она покачала головой.

– Никогда нельзя знать заранее, на что способны люди, чтобы сделать свою жизнь комфортнее. Даже Тим.

– Мне хочется его убить.

– Я рада, – сказала Жюли.

– Рада?

– По крайней мере, ты разозлилась. Это лучше, чем горевать.

– Но я горюю тоже, – возразила я. – Я все еще его люблю.

Мы заказали еще пару коктейлей. Паб постепенно наполнялся. Я смотрела на пары. Все сидели в обнимку друг с другом, о чем-то шептались, иногда целовались. Как сговорились! Какая несправедливость! Я тоже могла бы сейчас так сидеть, а вместо этого вся моя жизнь полетела в тартарары!..

– Давай выпьем, – сказала Жюли. – По бокальчику на дорожку, а потом разойдемся по домам.

Мы выпили на дорожку, потом еще на дорожку, потом за ухабы на дорожке, потом за ямы на той же дорожке. Когда мы вышли наконец из паба, голова у меня кружилась, и я едва чувствовала под ногами мостовую.

– Осторожно! – захихикала Жюли. – Не поломай ноги или что-нибудь еще!

– Я осторожна, – бормотала я, вцепившись в ее руку ради поддержки. – Я очень осторожна! Только, по-моему, вдрызг пьяна…

– Да ты, почитай, не напивалась уже сто лет. – Жюли обхватила меня покрепче за талию. – И я не напивалась сто лет.

– Но это же не выход! – провозгласила я ханжески.

– Никто и не говорит, что это выход. – Жюли громко икнула. – Однако от этого как-то легче.

– Ты моя лучшая подруга! – призналась я. – И я тебя люблю.

– И я тебя тоже люблю. – Она говорила с трудом. – Ты тоже моя лучшая подруга, Изабель, и я не променяю тебя ни на одного мужчину! – Последнее слово она произнесла как-то невнятно.

– Но у тебя же есть Деклан! – запротестовала я и сама удивилась, что помню имя ее последнего бойфренда. Жюли никак нельзя было назвать однолюбкой. – Он очень мил.

– Он мил. Но я его не люблю.

– А я люблю Тима, – снова захныкала я. – Я никак не могу перестать его любить, Жюли. Он стал частью моей жизни.

– Он подонок, – сказала она.

– Он сказал, что мы, может быть, поженимся к концу года. – Я едва не столкнулась с телеграфным столбом. – Ему просто нужно время.

– Ему просто нужно пинка под зад, – сказала Жюли. Я засмеялась.

– Пинка под зад! Хорошая идея! – Я лягнула ногой воображаемого Тима. – Вот так!

Мы дошли до поворота к дому Жюли.

– Утром у меня башка будет трещать, – сказала я.

– У меня тоже. – Она постаралась сфокусировать взгляд, – Но дело того стоило. Не позволяй ему тебя иметь, Изабель. Держи хвост морковкой.

– Разумеется, – пообещала я. – Без всяких сомнений.

Но мне было очень трудно не дать ему себя иметь. Это было так трудно, потому что я чувствовала, что моя жизнь разбита вдребезги!

«ДельтаПринт», компания, в которой я работаю, имеет главные офисы в центре и две фабрики за городом. Утром у меня страшно болела голова и, застряв на дороге в очередной пробке, я в который раз пожелала работать поближе к дому. На Старом мосту машины едва не терлись боками о киоски.

Я так надеялась, что после замужества мне не придется каждый день пересекать реку! От дома Тима мой путь на работу проходил в обход всех главных магистралей. Мне оставалось потерпеть всего две недели!..

Я уткнулась в боковое стекло. Я чувствовала себя ужасно.

Алисон оставила на кухонном столе записку: «Гад звонил». Интересно, что у него на уме, подумала я. А вдруг он снова переменил решение, понял, что все это от нервов? Я горько засмеялась. Такая перемена означала бы еще больший хаос. Я уже успела отменить зал в ресторане, фотографа и оркестр, объяснила всем, что мы отложили свадьбу, стараясь не обращать внимания на сочувственную интонацию на том конце провода.

Теперь меня занимал вопрос, стоит ли продавать свое платье. Это чудесное платье Золушки оказалось пригодным лишь на то, чтобы в объявлении о нем было указано: «Свадебное платье, размер 12, совершенно новое». Люди будут читать это объявление и сочувственно качать головами. Но купить его вряд ли кто-нибудь захочет, потому что все сочтут: оно несчастливое…

Шитье было моим хобби. В свое время я даже думала, что смогу этим зарабатывать на жизнь, но изучать дизайн в колледже мне почему-то не хотелось. Я предпочла работать самостоятельно, делать эксклюзивные вещи для родных и друзей. И перед тем как сшить свое свадебное платье, уже успела сделать несколько классных вещичек для других. Я подумала о том, как все эти девушки плыли по церкви в оригинальных творениях Изабель Каваны, и мне до боли захотелось стать одной из них.

Барри Клири приехал на работу раньше меня. Я подумала, что это неспроста, и ему наверняка что-то от меня надо.

– Так ты берешь свой отпуск? – спросил он без обиняков. – У тебя в мае по графику две недели отпуска, и мы уже успели назначить на твое место временного работника. Неужели ты теперь захочешь все аннулировать?

Мне нравилось, что Барри говорит со мной так по-деловому. В голосе его не было ни малейших признаков сочувствия, одна практичность.

– Нет, – твердо ответила я. Мне нужно время, чтобы прийти в себя. Я совершенно обесточена всеми своими волнениями и свадебными приготовлениями, и не моя вина, что эти приготовления ни к чему не привели.

– Хорошо, – сказал мой босс. – Ты мне могла бы составить отчет обо всех заказах из «ДельтаПак»?

– Разумеется, – ответила я и вернулась к своему столу.

Я работала в «Дельте» уже пять лет и любила свою компанию. С Барри мы ладили, к зарплате я регулярно получала надбавки, к Рождеству – премию. Я была бы рада остаться на своей работе и после замужества, но Тиму сказала, что хотела бы завести ребенка до тридцати лет, а потом, может быть, оставить работу. Мне всегда казалось, что ему тоже импонировала эта идея, но теперь я в этом усомнилась. Я подумала, а не эта ли перспектива так выбила его из колеи? Перспектива через два года превратиться из свободного беззаботного мужчины в отца семейства, чья жена мечтает о целом выводке детей? Может быть, я была слишком настойчива в этом вопросе?

Под столом я сжала кулаки. Мне хотелось как-то пересмотреть свое поведение. Вдруг мне показалось, что в моих несчастьях есть и моя вина.

Зазвонил телефон. Моя персональная линия.

– Доброе утро, – сказал Тим.