Когда я приехала домой, она разговаривала по телефону.

– Разумеется, я понимаю вашу точку зрения, – говорила она в трубку. – Но я не могу поверить, что он мог вот так просто взять ее и выбросить вон.

Спасибо, мама, подумала я тоскливо. Выбросить вон. Очень образное выражение.

– Так знайте, что моя дочь стоит десятерых таких, как ваш сын!

О Господи! Это просто кошмар! Она разговаривала с Денизой Мэлон. По каким-то причинам, несмотря на близкий социальный статус, мать никогда не ладила с миссис Мэлон. Обе они сходились только в одном: считали, что сами бы они ни за что на свете не сделали такой выбор, как их дети. Моей матери не нравилась какая-то нарочитая неряшливость Тима. А для миссис Мэлон, очевидно, неприемлемой показалась бы любая девушка, которую ее сын рискнул привести в семью.

– Повесь трубку! – зашипела я матери в свободное ухо.

В ответ она только скорчила страшную физиономию и продолжала разговор.

– Все это просто смешно! Две недели! Разумеется, лучше сейчас, чем потом, но все-таки странно… Нет, я не считаю, что он поступил благородно. – Я заметила, что лицо ее начало краснеть, а рука, сжимающая трубку, наоборот, побледнела. – Можете думать, что хотите. – Молчание. Вздох. Скрежет зубов. – Да. Нет. Всего хорошего.

Она повернулась ко мне.

– Глупая женщина! – И она обняла меня за плечи.

Все-таки я ждала, что Тим мне позвонит, – несмотря на то, что сама же просила его этого не делать. Мое сердце подпрыгивало всякий раз; когда звонил телефон, и, даже после того как обнаруживалось, что это не меня, я продолжала еще некоторое время дрожать. Я размышляла о том, что он теперь делает. Надо полагать, работает. Работа – великая панацея для всех мужчин. «Я очень занят, у меня много работы», – частенько говаривал он и прежде в качестве оправдания за долгое отсутствие, и я всегда считала, что это правда. И вот теперь в первый раз в жизни я в этом усомнилась. Я чувствовала себя маленькой и беззащитной. Семья не помогала – наоборот, все как будто сговорились и атаковали меня дружным фронтом.

Случившемуся была рада только Алисон.

– Не то чтобы мне радостно тебя видеть такой несчастной, – говорила она, – но, чтобы быть счастливой, тебе не надо никакого Тима Мэлона!

– О, уймись, пожалуйста! – Я уходила к себе в спальню и с шумом захлопывала дверь.

Мать хотела все знать относительно отмены наших заказов.

– Тебе следует поскорее позвонить в ресторан. Бог знает, как они там отреагируют. А еще оркестр, а еще фотограф. Вот только не знаю, что делать с тортом. Я уверена, что его уже испекли и заморозили. В таком случае он может нам пригодиться на Рождество.

– Ой, ради бога!.. – Я посмотрела на нее с ужасом, повернулась и ушла в сад.

Там на клумбах цвели пронзительно алые тюльпаны, окруженные разноцветными анютиными глазками. Аккуратно подстриженный газон был по-весеннему свеж. Отец очень любил свой сад и проводил там за работой многие часы. Этот сад мне всегда казался оазисом тишины и спокойствия, но сегодня его правильная красота только сильнее меня раздосадовала. Мне захотелось вырвать и растоптать все цветы!

– Хочешь, я пойду и с ним поговорю? – спросил сидящий на скамейке Ян.

Сперва я его там не заметила.

– И что ты ему скажешь? – поинтересовалась я.

– Понятия не имею. – Ян махнул мне рукой, чтобы я села с ним рядом. – Скажу, что он дурак, потому что теряет такую потрясающую женщину.

Раньше мой брат никогда со мной так не говорил. Я горько рассмеялась.

– Мы ведь всего лишь отложили свадьбу, – в который раз повторила я. – Нет необходимости с ним о чем-либо говорить.

– А выглядишь ты так, словно вы не отложили, а отменили, – возразил он. – Ты такая бледная и больная.

– Спасибо за откровенность. Можешь пойти к нему и сказать, что я таю на глазах.

– Я просто хотел помочь, – мрачно возразил Ян.

– Да-да, я знаю. – Я положила голову ему на плечо. – Извини.

К счастью, хоть отец не делал попыток меня утешать. Он просто сжимал мне руку, когда я проходила мимо него, и не беспокоил придирками относительно газет и журналов, позволяя просматривать их раньше себя.

Выходные тянулись бесконечно. Я никак не могла выбросить Тима из головы.

Что бы я ни делала – во всем я воображала себя женой Тима. Это состояние настолько срослось со мной, что я никак не могла от него отделаться. Я все еще не могла понять, почему Тим почувствовал себя в ловушке. Я никогда его ни в чем не ограничивала, ни к чему не принуждала. И не заставляла насильно просить моей руки. Все это не имело смысла. Впрочем, теперь уже ничего не имело смысла.

Мне очень хотелось хотя бы на пару минут перестать думать о Тиме, но у меня ничего не получалось. В ночь на воскресенье я снова очень плохо спала. В понедельник мне очень не хотелось выходить на работу, но этим я бы только еще сильнее запутала свои дела. Поэтому я явилась на работу раньше положенного часа, чтобы оказаться за рабочим столом раньше остальных сотрудников. Мне не хотелось шествовать через весь этаж и слышать, как по углам шепчутся: «Осталось всего две недели!» – отчего я бы наверняка снова не удержалась и ударилась в слезы.

Разумеется, я все им расскажу, но только когда захочу сама.

Я включила компьютер и открыла директорию «Мои документы». В папке под грифом «Личное» содержался перечень приглашенных на свадьбу гостей и их подарков. По этому списку я смогу всем вернуть их подарки. А может, возвращать не стоит? Ведь мы решили свадьбу всего лишь отложить? Но каковы шансы за то, что свадьба все-таки состоится? – безжалостно спросила я себя. Что на самом деле имел в виду Тим: отложить или отменить? Откуда мне знать? В пятницу вечером я была слишком взволнованна, чтобы спросить его об этом по существу. Наверное, мне следовало отправиться к нему домой, как он предлагал, и там заставить его высказаться определеннее: в чем же проблема и как он собирается ее решать? Наверное, мне следовало вчера ему позвонить – хотя сама себя я убеждала в том, что делать этого не хочу. А теперь я в полной растерянности. Я положила голову на монитор и глубоко вздохнула.

– Изабель, что с тобой? – Возле моего стола стояла Лесли Моррисей. – Может, у тебя голова болит? Если хочешь, у меня есть панадол.

Я взглянула на нее.

– Спасибо, со мной все в порядке.

– По твоему виду этого не скажешь. – Она положила на край моего стола папку с выписанными счетами. – Ты такая бледная, и под глазами черные круги. Все эти свадебные хлопоты тебя просто доканывают.

Я глубоко вздохнула. Можно начать и с Лесли, подумала я. А уж она пусть разнесет новость по всему учреждению.

– Свадьбы не будет, – сказала я ей. – По крайней мере через две недели точно не будет.

– Изабель! – Она потрясенно смотрела на меня. – А в чем дело?