– Не затягивай. А то пока одни думают, другие делают, – произнесла с вызовом уже громче и, игриво, но ощутимо укусив Милингтона за мочку уха так, что тот аж вздрогнул, выпрямилась и направилась прочь.

Ой, чувствую, этой ночью снова будет весело. Тем более что накануне вечером я опять собралась к Драутанам.

– И как это понимать?! – рявкнула, громко захлопнув за собой дверь, стоило очутиться в комнате Мика.

Сложила руки на груди и приготовилась ждать ответ, а с ним – и объяснений, какого чичика эти двое начали претворять наш общий проект в жизнь без меня.

– Ялмез, не кипятись. И ты свой вклад сделаешь, – проигнорировал мое возмущение Ким.

Нет, этот гад правда думает, что он бессмертный?

– А вам не кажется, что если мы втроем заодно, то и работу с начала и до конца должны делать тоже вместе?

– Мы о твоей хрупкой психике беспокоились, – попытался оправдаться Мик и, стоило мне зло зыркнуть на него, тут же принялся пояснять: – Видишь ли, для создания такого сложного существа пришлось искать настоящую птицу…

– И не поверишь, но отлавливали мы ее на тех самых болотах, на которых ты накануне принимала ванну, – перебил брата старший.

– Да. А ты четко дала понять, что возвращаться туда больше не намерена.

– Допустим. Но все эти манипуляции-то зачем с ней нужно было без меня проводить? – поинтересовалась, указав пальцем на испуганно застывшее в полупрозрачной сфере посреди комнаты существо, которое, кажется, оказалось чуть ли не единственным здесь, кто по-настоящему испугался моего гнева.

– Мы хотели только попробовать, – начал Ким.

– Ну и пошло-поехало, – подхватил Мик.

– В результате так увлеклись…

– Ясно! – воскликнула, окончательно убедившись: взывать к совести этих двоих бесполезно.

Что имеем, то уже и имеем. Вот только что это?

– А где ее клюв? – поинтересовалась удивленно, не обнаружив у существа энного.

– Эм-м-м, тут такое дело... – замявшись, промямлил Мик.

– Мы сделали его таким, как планировали, и он отвалился, в результате чего у подопытного началось сильное кровотечение. Пришлось действовать быстро.

– И вы решили, что ему вообще без какого-либо рта нормально, – догадалась. – Молодцы! И как додумались пару крошечных дырочек для дыхания оставить, вообще непонятно.

Вот интересно, мне одной хотелось придушить этих двоих? Или, если освобожу жертву сих криворучек, она мне с радостью поможет? Кстати, ей на удивление нашлось чем.

– Что-то не припомню из курса зоологии, чтобы у птиц были руки. Да и на нашем чертеже ничего подобного не наблюдалось, – решила уточнить относительно второй ненормальности пташки.

– С крыльями возникли те же проблемы, что и с клювом. Так уж вышло, что мы сразу не догадались оставить их основания обычными, в результате чего их пришлось наращивать и крепить, что получилось, уже на спину, – отозвался Мик. – Поэтому у существа теперь есть еще и руки.

– Признаться, я была о вас лучшего мнения, когда решила предложить поработать вместе. И уж никак не рассчитывала, что результат окажется настолько косячным, – отозвалась со вздохом, подойдя ближе к сфере, чтобы повнимательнее взглянуть на то, что у братцев в результате получилось.

Бедная животинка! Знай она, проснувшись сегодня утром, что ее ждало уже этим вечером, нашла бы пруд поглубже и самолично там утопилась бы. С другой стороны, даже если бы у нас получилось все задуманное (а оно стопроцентно получилось бы, дождись меня кто-то с семейного ужина), результат птичке все равно бы не понравился.

Ладно, что уж теперь? Существо живо – и хорошо. Хоть и изуродовано до последней крайности. А может, и не последней. Ведь я еще не внесла своих коррективов. И судя по проделанной парнями работе, их энергетический и магический резерв были близки к нулю. А значит, моя очередь вносить коррективы. Ладно, держись, бедняга. Теперь за тебя берется сама Ялмез!

Первое, что я решила изменить, – это глаза существа. Сделала их чуть больше и куда более зоркими, как у хищной птицы. Результат понравился, хоть и отнял немало сил. Все же влиять на внешний облик – одно, а на функции или даже качество какого-то органа – совершенно другое. Благо, что касалось зрения, я отлично успела натренироваться с ним на мухах. Когда упомянутые становились особенно назойливыми, я их просто ослепляла, в результате чего те со всего лету врезались в стену или окно, после этого падая замертво. Поэтому обратный процесс с улучшением зрения особого труда мне не составил.

Так, что дальше? Меня сильно смущало перепачканное в крови, изрядно потрепанное оперение птички. Непрактичное покрытие для существа, которому теперь даже почиститься было нечем: клюв-то отвалился. И я решила заменить перышки на чешую. Это тоже оказалось несложно. Изменять форму мы научились уже очень давно. Правда, изначально пташку следовало бы помыть. Но было уже поздно. А потому у нее так и остался бело-алый окрас. Ничего. Даже красиво. Наверное.

Последнее, на что меня хватило, – это нарастить животинке на руках пальцы и когти. А то эти два отростка, оставшиеся от оснований крыльев, как-то уж чересчур странно выглядели. Так хоть на лапы будут похожи. Тем более теперь они куда гармоничнее смотрелись с ногами – чуть ли не единственной частью тела проекта, которое полностью соответствовало чертежу.

– Так, всё, – произнесла, обессилено опустившись на край кровати, на которой развалились парни, со всем комфортом наблюдая за моими манипуляциями. – Мне срочно нужен допинг. У вас не найдется какого-нибудь энергетического напитка?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Сходи на кухню. Что-то должно быть, – поднявшись и подойдя ближе к сфере, дабы внимательнее рассмотреть результат моих трудов, безучастно отозвался Ким.

– Крайний левый верхний ящик, – дал наводку Мик, отправившись следом за братом.

– Отлично! Спасибо. Осталось выяснить, где эта ваша кухня, – съязвила я.

То, что от парней помощи ждать бесполезно, уже и так догадалась.

– Спускаешься на первый этаж, сворачиваешь направо и идешь в конец коридора, – сподобился-таки на инструкцию Ким.