Мика посмотрел в сторону леса, который растянулся на добрых пять миль у подножия гор.

– Что-то я пока не видел ни одного оленя.

– Для этого как минимум надо выходить на улицу, – заметила Келли.

– Правильно. – Он кивнул и засунул руки в карманы.

– Их тут много, и они хитрые. Хотя не все. Некоторые идут прямиком в сад и насмехаются над тобой. – Она мрачно посмотрела в сторону леса.

Мика рассмеялся, и Келли с удивлением посмотрела на него.

– Олени умеют насмехаться?

– Еще как. – Келли пару секунд изучала его лицо. – Вам тоже надо чаще смеяться.

Мика нахмурился, момент был упущен, и Келли решила отвлечься от этой темы.

– Изгородь даже не замедляет их бег. Они просто перепрыгивают ее. Как балетные танцоры. Очень изящно.

– Так зачем тогда вообще заморачиваться с изгородью?

– Потому что в противном случае это выглядит так, словно я говорю им: «Ребята, я не против – приходите и ешьте мои овощи».

– То есть у вас с оленями война.

– В общем, да. И пока они побеждают.

– У вас на щеке оранжевая краска.

– Что? О… – Келли потерла щеку.

– И белая краска на пальцах.

Келли посмотрела на свои руки и рассмеялась.

– Да, я только что закончила рисовать.

– Вы еще и рисуете?

– Ну так, немножко. Разрисовываю витрины и все такое. Я не художник.

– Риелтор, художник, менеджер сайта… Что еще?

– Да ничего особенного. Создаю дизайн садов, а зимой чищу дорожки от снега. Люблю разнообразие.

Глаза Мики лукаво блеснули, и сердце Келли сделало кульбит. Похоже, он подумал о другом разнообразии, и теперь, большое спасибо, в ее голове тоже возникло очень много интересных мыслей. Ее щеки вспыхнули, и она была рада легкому бризу, который их освежил. Она сделала глубокий вдох и с неохотой произнесла:

– Мне, пожалуй, пора домой – надо умыться.

– Как насчет бокала вина для начала?

Она с любопытством посмотрела на него:

– Это приглашение?

– Что, если так?

– Тогда я его принимаю.

– Хорошо. – Он кивнул. – Тогда заходите. Заодно и перекусим.

– Мужчина, который готовит и предлагает вино. – Келли направилась к задней двери, Мика шел рядом. – Вы редкий экземпляр, Мика Хантер.

– Да, – пробормотал он. – Редкий.

Естественно, в особняке она чувствовала себя как дома. В конце концов, она здесь выросла. Делала домашнюю работу за круглым столом, поедая свежеиспеченное бабушкино печенье. Она училась готовить на старой плите и помогла бабуле выбрать холодильник из нержавеющей стали, когда старый вышел из строя.

Она выкрасила стены в мягкое золото, так что даже зимой дом казался теплым и уютным, и это она выбрала гранитную столешницу с янтарными прожилками в тон стенам. Этот дом был воплощенный уют. И любовь.

Келли подошла к раковине и выглянула в окно, выходящее на двор и лес. Затем вымыла руки, отчистив с них краску. Ополоснула лицо.

– Все смыла? – обратилась она к Мике.

Он посмотрел на нее и кивнул:

– Да.

– Хорошо. Люблю рисовать, но все же на витринах, а не на себе.

Келли достала из холодильника вино, пока Мика разогревал пасту. Взяла два бокала из буфета и налила вина в каждый из них, после чего наконец села за круглый дубовый стол и стала наблюдать за Микой.

Интересно, почему, когда мужчина готовит, это выглядит так сексуально? Шон даже не знал, как включается плита, а Мика выглядел таким уверенным с лопаткой в руке. Эта картина заставила ее еще больше задуматься о других его возможных талантах. О боже, давно ее так не накрывало желание. Если бы Терри знала, о чем Келли думает в эту самую минуту, она бы устроила праздничную вечеринку и запустила в небо шарики. Эта мысль заставила ее улыбнуться.

– Вкусно пахнет.

Мика взглянул на нее через плечо.

– Пасту легко готовить. Травы, чеснок, оливковое масло, сыр – и вуаля. Плюс порезать немного бекона, потому что без мяса никуда.

– Согласна, – сказала Келли, потягивая вино.

– Рад слышать, что вы не из тех, кто питается только листиком зеленого салата, «а соус, пожалуйста, не надо».

– Эй, что плохого в зеленом салате?

– Ничего, если в нем есть мясо, – ответил Мика.

– Так что заставило вас освоить кулинарию?

– Инстинкт самосохранения. Если живешь один, волей-неволей научишься готовить.

Знал Мика или нет, но он только что открыл дорогу лавине вопросов. И она не стала упускать такой случай.

– Так вы живете один?

Приподняв бровь, он обернулся и посмотрел на нее:

– А вы заметили кого-то еще в этом доме в последние пару месяцев?

– Нет, – улыбнулась она. – Но вы же пишете такие страшные и таинственные истории. Так что вы вполне могли убить свою подружку.

– Мог бы, – согласился Мика. – Но не убивал. Единственное место, где я совершаю преступления, – это экран компьютера.

– Отрадно слышать. – Было и впрямь приятно узнать, что он спокойно воспринимает подколки и может на них ответить. Но все же надо прояснить вопрос до конца. – То есть ни подружки, ни жены у вас нет?

Он помешал пасту и наконец ответил:

– Чисто женский вопрос.

– Ну, я же женщина, так что вопрос имеет смысл. А вы очень по-мужски ответили на вопрос вопросом. Попробуете еще раз?

– Нет.

– В смысле, жены нет или ответа не будет?

Словно нехотя, его губы медленно изогнулись в улыбке.

– Да, надо было подумать, прежде чем вступать в словесную перепалку с женщиной. Даже у писателя нет шансов выиграть в этой битве.

– Какой изысканный комплимент, – отозвалась Келли, но взгляд не отвела, ожидая ответа.

И Мика, фыркнув, удовлетворил ее любопытство.

– «Нет» – это ответ. Нет жены. Нет подруги. Не заинтересован.

– Так вы гей, – развеселилась Келли. Она, конечно, понимала, что это не так, потому что между ними явно проскакивали искры. Но было так забавно наблюдать за выражением его лица.

– Я не гей.

– Уверены?

– Вполне, – раздраженно ответил он.

– Снова отрадно слышать. – Келли сделала глоток вина, пряча улыбку. – Я тоже традиционной ориентации – просто, чтобы внести ясность.

Он вперил в нее взгляд, и внутри ее вспыхнуло пламя.