и защитные очки-консервы тут точно не помешают. Дышать этой пылью просто опасно для здоровья. Это снаружи альфа-частицы почти не страшны. А если они начнут излучаться в носоглотке или в лёгких, это приведёт к гарантированному и тяжёлому поражению, буквально выжиганию слизистых оболочек и мягких тканей.

Можно даже не респиратор надеть, а обычную медицинскую маску. Лучше в сочетании с балаклавой, а поверх – очки-консервы.

Разумеется, подобные выводы никогда не сделал бы обычный банковский охранник. Более того, они находились далеко за пределами возможностей спецназовца. Однако ГРУ занимается не только силовыми действиями. Можно даже сказать иначе: оно применяет их только в исключительных случаях. Степану часто приходилось работать вместе со специалистами, и он не чурался учиться у них, понимая, что многие вещи вполне могут оказаться для него небесполезными. Как любой разведчик, он умел работать с информацией, вычленять главное, делать выводы. Теперь это всё пригодилось.

Степан сбросил мешающий капюшон, надел медицинскую маску, поверх неё – балаклаву и очки-консервы. Вместо громоздких прорезиненных перчаток натянул кожаные демисезонные. Немного подумав, он вообще снял плащ, свернул его и повесил в виде скатки через плечо. Теперь он мог, никуда не торопясь, затариться алмазами. Степан отколол молотком кирочкой несколько больших кусков от ближайшего обелиска и спрятал в наружный карман рюкзака. Всё. Программа-минимум выполнена. Он огляделся по сторонам и высмотрел протоптанную в пыли тропинку, уходящую к горизонту почти перпендикулярно к полосе тумана, которая, кстати, уже не являлась сплошной, а медленно рассеивалась. Вместо берега за ней проступало тянущееся до горизонта каменное плато. Следы, оставленные Степаном в пыли, обрывались буквально в пятнадцати метрах. Дальше поверхность оставалась девственно чистой.

Проход закрылся. Степан надеялся, что он вновь откроется ночью, как это произошло в прошлый раз. Он решил, что вернуться сюда по своим следам нужно засветло. Иначе можно заблудиться в темноте на этом плато и застрять тут надолго. Так что вперёд на поиски аборигенов. Вот только на местное светило нужно не забывать поглядывать: как только начнёт клониться к горизонту – сразу назад.

Отшагав по тропинке пару километров, Степан увидел впереди какое-то четырёхугольное строение. Причём без какого-либо намёка на скатную крышу – дождей тут, похоже, не бывает. Подойдя поближе, Степан рассмотрел здание (а это, несомненно, было здание) в подробностях. Стены сложены из аккуратно вырезанных прямоугольных серых каменных блоков и перекрыто каменными же плитами. Высота одноэтажного здания составляла около четырёх метров, а размеры в плане – примерно пятнадцать на двадцать. Окна затянуты какой-то непрозрачной снаружи субстанцией, а вот дверь – самая обыкновенная деревянная, собранная из некрашеных досок. Никаких табличек и вывесок ни над дверью, ни сбоку от неё не имелось. Тропинка заканчивалась, упираясь в дверь. Рядом в пыли валялось несколько окурков, и стояла пустая пластиковая бутылка из-под пива.

Постучав в дверь и не дождавшись какого-нибудь ответа, Степан потянул ручку на себя. Оказалось, что не заперто. Дверь заскрипела несмазанными петлями и отворилась. Изнутри ощутимо пахнуло серой. Войдя в помещение, Степан, выражаясь высоким штилем, испытал когнитивный диссонанс. По-простому – обалдел. Хорошо освещённая комната была разделена на две неравные части каменным прилавком, за которым стоял чёрт.

Самый обыкновенный чёрт, каким их рисуют художники, иллюстрируя детские сказки: тело и лицо покрыты густым чёрным мехом, маленькие рожки на голове, нос, скорее напоминающий поросячий пятачок, круглые хитрые глазки, голый крысиный хвост с кисточкой на конце. А вот зубы почти человеческие, белые. Но крупнее, чем у человека, и прикус другой.

Хорошо хоть, что не зелёный. Да и не чёрт это, скорее всего, а мелкий бес – росту в нём не более полутора метров. Считая с рожками.

В бога Степан не верил, но чёрта перекрестил. Автоматически. Рука как будто сама сделала все необходимые для этого движения, пока разум пребывал в прострации. Чертяка никуда не пропал, разумеется, только довольно хрюкнул – видимо, ожидал чего-то подобного. А Степан сразу успокоился. Вот, значит, какие тут водятся аборигены. Серой, опять же, пахнет.

Он понял, откуда в сказках, легендах, балладах и прочем разнообразном фольклоре набралось столько чертей. Где их только не было? Не может же такой колоритный персонаж появиться на пустом месте! Значит, контакты с этим миром происходили в разные эпохи достаточно регулярно. Причем не только через туман. На Руси, например, порталы, скорее всего, находились в омутах при мельницах. И мельники были наиболее частыми контактёрами.

– Ладно, – Степан тормознул на время полёт фантазии. – Пора начинать обмен.

Он стащил с натруженных плеч рюкзак и начал раскладывать на прилавке образцы приготовленных для обмена товаров. Чёрт помалкивал, спокойно наблюдая за его действиями.

– Ну, будешь брать что-нибудь? Назначай цену! – обратился Степан к чёрту.

Тот совсем по-человечески кивнул головой, понял, мол, и пошёл вдоль прилавка, выкладывая напротив предметов по одному или два каменных кругляша. То ли монеты такие, то ли фишки. Лавровый лист презрительно отодвинул в сторону – не надо, мол, мне такого. Потом брезгливо отверг свиную тушёнку и ветчину.

– Ну, понятно, родственников не едим. Это нормально.

Чай, зараза, согласился взять только цейлонский и без каких-либо ароматизаторов – разбирается.

И растворимый кофе проигнорировал. Весь. Зато напротив фруктовых компотов положил сразу по три кругляша. Всё ясно. Не растут у них тут фрукты.

Степан достал из рюкзака всё остальное, что предназначалось на продажу, и убрал туда не пригодившееся. Сосчитал полученные кругляши. Их набралось сто шесть штук. Много это или мало, он пока не знал, но твёрдо намеревался выяснить.

– Давай, предлагай своё, – обратился он к чёрту.

Тот сделал приглашающий жест и пошёл к двери в другое помещение. Там на стеллажах за прозрачными витринными стёклами были разложены различные предметы непонятного назначения, а рядом стояли ценники с арабскими цифрами. Подходя к витрине, черт нажимал что-то на её тыльной стороне, и над предметом на несколько секунд возникал призрачный, скорее всего голографический, экран, на котором демонстрировалось динамическое изображение действий с данной штуковиной. Из серебристой трубочки вылетал ярко-синий луч, режущий предметы. Белая пластинка с непонятным символом открывала проход в какой-то другой мир. После чего распадалась в пыль. Другая позволяла вернуться оттуда обратно. Коврик, по-видимому, имел функцию антиграва, позволяя без усилий перемещать тяжёлые предметы. Он тоже был одноразовым и растворялся в воздухе после доставки груза к месту назначения.

Теперь Степану стало понятно, как именно древние египтяне строили пирамиды. Интересно, чем фараоны расплачивались за такие коврики? Их ведь очень много требовалось. Ковёр-самолёт тоже, скорее всего, вышел из подобной витрины.

Ценники на всё начинались со ста кругляшей, некоторые пластинки стоили