– С ума сойти! – протянул Джек, разглядывая остатки пиццы на полу. – Я хоть что-нибудь могу сделать по-человечески?!

– Да ладно, просто в следующий раз нарисуй поменьше колбасы. Или вообще только сыр и помидоры, и хватит.

Джек закрыл лицо руками.

– Следующего раза не будет! Потому что пёрышка у меня больше нет!

– Вернём мы твоё пёрышко! Честное слово!

– Правда? Обещаешь?

– Обещаю. У меня есть план.

«Супер, – подумал Джек. – Очередной план от самой кукукнутой Кукушечки в мире!.. Хотя… в прошлый-то раз она мне помогла. Придумала, как справиться с мэром Суинером».

Джек чуть раздвинул пальцы и взглянул на Коко. Она искоса смотрела на него, покручивая кончик рыжей косички. И Джек решился.

– Ладно, говори: что за план?

– Устроим боксёрский матч. Ты победишь Спартака, и он отдаст тебе пёрышко.

– Тря-тря! – Пабло радостно захлопал крыльями.

Джек только стоял и таращился на Коко.

– Уф… – наконец выдавил он. – Мне послышалось, что ты предлагаешь мне драться со Спартаком.

– Ну да. Именно это я и предлагаю.

– Ты что, давно его не видела? Забыла, какой он огромный?!

– Но ты же профессионал, верно? Схватишь его за мизинец и опрокинешь на спину.

– Трякс-трякс-трякс!

Пабло поклевал джинсы Джека. А потом поднял ногу, изогнул крылья – у-у-у-у-ух! – подлетел в воздух, шлёпнулся на спину и застыл, приоткрыв клюв.

– Видишь? Всё просто, – сказала Коко.

– Я… я… я забыл дома спортивную форму, – промямлил Джек. – Я не могу драться без формы.

– Не вопрос. Принесёшь завтра. – Коко хлопнула Джека по плечу. – Ты ему покажешь! Да у Спартака против тебя никаких шансов!

Джек сел в постели и потёр глаза. Спал он плохо. Всю ночь два слова крутились у него в голове, будто кирпичи в стиральной машинке: Спартак – Бух. Спартак – Бух.

– Солнышко! – позвала мама снизу. – Завтрак готов!

Джек застонал и накрылся с головой одеялом. Зажмурился. Сердце тревожно стучало.

«Зачем мне вообще завтрак, – подумал Джек, – если это последний день в моей жизни?»

* * *

– Ты совсем ничего не съел! К кашке даже не притронулся! – Миссис Дэш наклонилась к сыну. – Ты в порядке, солнышко?

Джек покачал головой.

– Нет. У меня грудь в синяках, подмышки в ссадинах, на лбу блуждающая частица, и все думают, что я псих с приветом.

– Не говори ерунды. Я уверена, в школе тебе сразу станет лучше.

«Ага, конечно, – подумал Джек, – когда Спартак сядет мне на голову или сломает мою коленную чашечку…»

Он сорвался со стула, бухнулся на колени и вцепился в мамину юбку.

– Пожалуйста, не посылай меня в школу! – взвыл он. – Я сделаю всё, что хочешь! Выглажу ковёр, пропылесошу кровать…

Дзинь.

– О господи! – Мистер Дэш отложил телефон и протёр очки.

– Лайонел? Что-то случилось? – забеспокоилась миссис Дэш.

– Пришло письмо… от директора школы… – Мистер Дэш недоумённо покачал головой. – Они выставили нам счёт за разрушение сцены в актовом зале. – Он посмотрел на сына и нахмурился. – Может, расскажешь, что произошло?

– Э-э…

Ку-ка-ре-ку!

Джек вскочил.

– Это Коко! Мне пора!

* * *

– Ну, как тебе наряд? – Коко кивнула на Пабло.

Пингвин стоял рядом с ней. На нём были бежевый бумажный пакет и резиновые перчатки. На голове – пластмассовый цветочный горшок с зелёным помпоном, приклеенным к донышку.

– Э-э… – Джек невольно отступил назад. – Что это?

– Шведский национальный костюм, разве не видно? О! Мы с ним так веселились, пока наряжались. Правда, Пабло?

– Тря! – Пабло кивнул – бумажный пакет зашуршал, а зелёный помпон качнулся.

– Ой, ты только посмотри на него, Джек. Он так рад, что идёт учиться!

Джек сглотнул.

– Идёт учиться? Как это?

– Я всё продумала. Отведём его к подготовишкам. Если кто спросит, это твой двоюродный брат из Швеции. Его сюда привезли, чтобы выучил язык.

Джек прямо почувствовал, как кровь отливает от головы и стекает куда-то в пятки.

– Я не понимаю…

– Мы с Пабло побеседовали. Он говорит, ему не нравится в подсобке под сценой.

Пингвин затряс головой.

– Говорит, что там скучно. Вдобавок у него умеренная клаустрофобия и аллергия на пыль.

Пабло посмотрел на Джека. Задрожал и кашлянул.

– Но… но… отвести его учиться, – прохрипел Джек, – это безумие высшей пробы, Коко! Его же нет в списках! Что скажет учитель?

– Я же говорю: я всё продумала. Я написала письмо на папином компьютере.

– А каково будет другим малышам? Он же наставит им синяков и носы откусит своим клювищем. Ещё до большой перемены скорую придётся вызывать.

– Нет, я с ним серьёзно поговорила. Он обещал играть осторожно. – Коко погладила зелёный помпон и улыбнулась. – Ты же будешь хорошо себя вести, правда, Пабло?

Пингвин кивнул.

– Трякс-трякс-трякс!

– Прости, но это… – начал Джек.

– Спасибо! – Коко горячо сжала его локоть. – Я знала, что ты всё поймёшь! – Она выразительно посмотрела на пингвина: – Ну, Пабло, что надо сказать?

Пабло подбежал к Джеку и обхватил крыльями его ногу.

– Тря! – сказал он. – Тря-тря-тря! – и прижался головой к коленке Джека.

* * *

Бдым-взиу-у-у! – Коко открыла ворота.

– О-о!

Мисс Инней стояла в дверях школы и собирала с детей призы для лотереи.

– Скорее, – шепнула Коко, – отведи Пабло к малышам.

– А ты не пойдёшь? Первый раз в первый класс и всё такое. Ему будет приятно.

– Что поделаешь! Я совсем забыла: у меня ещё куча дел. – Коко стянула с плеча рюкзак и выудила из него конверт. – Вот письмо. Передашь учителю. Думаю, прокатит. Я написала его от имени твоего отца. А это обед для Пабло. – Она дала Джеку коробочку с попкорном.