Она опускает глаза, чтоб не встречаться со мной взглядом. И не нужно, я и без этого чувствую всю гамму ее неловкости.

– В последнее время я и вправду много работала.

Ну вот. Теперь я чувствую себя виноватой.

– Ладно, не бери в голову.

– Так ты кофе будешь или нет?

Забираю чашку и жадно отпиваю. Уф, горячий.

– Ты чего так поздно? Занятия закончились два часа назад.

– Решила прогуляться в лесу после занятий.

– Знаешь, эта привычка гулять в лесу рано или поздно может плохо закончиться, – она плюхается на диван и включает телевизор.

На экране местного канала мелькают знакомые улочки. Академия, фонтан в сквере и готическое здание с крестом. Церковь, в которой я еще недавно укрывалась от снегопада.

«…происшествие, которое заставило жителей городка Фрейзер содрогнуться от ужаса…»

– Громче!

Эми усиливает громкость.

«…было найдено местным жителем. Установить личность удалось по опознанию очевидца. Николас Неймон, местный священнослужитель был найден мертвым в чаще старого леса, неподалеку от четырнадцатого шоссе случайным прохожим».

– Вечером я выгуливал собаку, – на экране мужчина с залысиной нервно потирает подбородок. – Обычно я не захожу далеко, но в этот раз Кори потянула меня в самую чащу, словно напала на чей-то след. Я долго не мог понять, куда она меня тянет, пока не увидел… Это было ужасно. Преподобный был милейшим человеком. Никогда бы не подумал, что кто-то способен на такое.

«На руках погибшего, – продолжает репортер, – обнаружены многочисленные царапины, нанесенные тонким предметом. По предварительному заключению смерть наступила около пяти дней назад. Причиной смерти стало обескровливание, но на месте преступления следов крови не обнаружено. Точная причина будет установлена после экспертизы. В связи с данным событием, мы настоятельно рекомендуем всем жителям Фрейзера держаться группами и не ходить в лес без сопровождения».

Как-то раз в детстве мы с Эми посчитали забавным взобраться на трухлявый дуб в лесу. Начали карабкаться, не обращая внимания на треск – предупреждающий звоночек. Я взобралась почти на верхушку, Эми не добралась и до середины. Древесина не выдержала и рухнула. Мы посыпались вниз, как желуди. Эми была ниже и благополучно спрыгнула на землю. Я слетела с десятиметровой высоты. Удар о землю был таким сильным, что меня оглушило. Горло перехватило, сердце подпрыгнуло до самого подбородка, и мне даже показалось, что я сейчас его выплюну. Я не могла ни дышать, ни двигаться. Было непонятно, где я и что происходит. Сейчас я испытала то же самое, только раскололось не дерево, а моя жизнь. Дядя Ник мертв. Неужели это правда? Но ведь это невозможно. Он не мог умереть пять дней назад. Во вторник он подвозил меня домой. Всего два вечера назад я сидела с ним рядом в машине. Как они могут говорить, что он тогда был мертв? Они ошиблись. Эти чертовы репортеры ошиблись! Или… ошибаюсь я? Но, если он умер за три дня до нашей встречи, кого я тогда видела в лесу?

По спине пробежала дрожь. Старый лес. Я была там и не одна. Кроме меня там был еще кое-кто. Человек, появившийся в городе накануне странных событий и чье загадочное исчезновение не может не бросать тень на его личность. Блэквуд. Связан ли он с убийством дяди? Мне бы очень не хотелось в это верить, но будем честны. Он не так давно появился в городе. Никто о нем ничего не знает. Сам его внешний вид не внушает доверия. А еще эти следы на его руках. Что это за садистские отметины? Откуда они и имеют ли отношение к ранам на руках дяди, о которых говорилось в репортаже? Тягостное чувство вновь засосало под ложечкой. С самого утра оно не давало мне покоя. Как бы ни пыталась, я не могла понять, что это за чувство. Теперь знаю – это было предчувствие.

– Пообещай мне, что больше не будешь гулять в лесу, – шепчет Эми. – Обещай мне.

– Обещаю.

* * *

Утро четверга. Первый ряд амфитеатра пустует. Блэквуд не пришел на занятие, чем только подкинул дров в пламя подозрения. После последней встречи у меня есть все основания подозревать его если не в убийстве, то хотя бы в укрытии информации. Его поведение в кафетерии, слова в лесу, выражение лица, взгляд – все буквально плещет ненавистью в мою сторону. Ненавистью, истоки которой остаются загадкой. Изи опаздывает. Я сижу одна на последнем ряду. Когда она появляется, миссис Стедстон вовсю глаголет об истории происхождения стилей. Взгляд Изи подтверждает то, на что я надеялась весь вчерашний вечер, – она знает.

– Ты смотрела вчера новости? – она садится рядом.

– Мы с Эми смотрели.

– Мне очень жаль. Это ужасно. Кто мог сотворить такое с преподобным?

Связки сжимаются комом.

– У меня есть предположение…

– Мисс Блум, – прерывает миссис Стедстоун, – что такое важное вы нашли, чтоб так открыто игнорировать занятие? Или вы считаете, что происхождение стилей не достойно вашего внимания?

Миссис Стедстоун смотрит на меня, а вместе с ней и пол-аудитории. Пытаюсь заговорить, но голос проваливается куда-то в живот.

– Мы продолжим, если вы не против.

– В кафетерии.

Изи молча кивает. Ее лицо сосредоточено как никогда, но поджатые губы выдают то, что она так умело пытается скрыть – она взволнована не меньше меня.

– Я должна тебе кое-что рассказать, – выдыхаю, усаживаясь за столик. – Я встречалась с дядей за пару дней до того, как он… Как все произошло. Во вторник вечером он подвозил меня домой и…

– Что? Ты видела его за день до убийства?

– Да, но это…

– Как так? Что ты вообще делала вечером в церкви?

– Это неважно. Важно то, что дядя был не в себе. Он выглядел необычно и вел себя странно. Говорил какие-то небылицы, что я особенная и скоро за мной придут…

– Стоп. Кто тебя заберет?

– Не знаю. Мне кажется, он бредил. Может, его кто опоил или еще что-либо…

– Успокойся, Сив. Тише.

Впиваюсь руками в край стола. Пальцы начинают болеть от напряжения.

– Так, ладно. Кроме этого ты не заметила ничего странного? Запаха алкоголя или…

– Да он весь был клубком странностей! Он вел себя так… Я не знаю. Он был сам не свой, будто с ума сошел.

– Думаешь, он хотел увезти тебя от преследователей?

– По правде говоря, я не знаю, что думать.

– Это… просто… очуметь!

Наконец я добилась того, ради чего и был затеян разговор – взаимопонимания. Кажется, теперь Изи поняла, каково мне сейчас. И, принимая во внимание ее беглый взгляд, побывавший за последнюю пару секунд во всех уголках кафетерия, у нее нет ни малейшего понятия, что с этим делать.

– Боженьки, – она хватает сумку, – мы должны немедленно сообщить об этом полиции.