– Как ты… меня нашел?

– Следил за тобой. Знал, что рано или поздно ты наделаешь глупостей.

Хватаюсь за его плечо, чтоб как-то удержаться. Замечаю тело Даниила в углу. Руки раскиданы поперек живота, вся шея в крови. Больше он никому не причинит вреда. Стоит рукам Блэквуда прикоснуться к моим плечам, как мысль о дяде прорезает уставшее сознание, но я ее игнорирую. Я его не простила, нет. И не знаю, смогу ли когда-либо. Я просто устала от всего. Устала злиться, устала ссориться, ненавидеть. Я так долго жила в ненависти, завернулась в нее, словно в кокон, укрывшись от всего мира, но ведь мир не виноват в том, что моя жизнь рассыпается по крупицам. И Блэквуд не виноват. Возможно, никто не виноват, кроме меня самой. Но сейчас мне на это плевать. Я слишком долго злилась. Приливаю к его плечу. Снова хватаюсь за него, так, словно от него зависит моя жизнь. Чувствую, как в нерешительности сжались его руки. Нежность, объятия. Он не знает, как на это реагировать. Вдруг в голове проскальзывает яркая, почти сияющая мысль. Блэквуд не выбрал лекарство, и, хоть выбор оказался и не в мою пользу тоже, теперь стало ясно – я все-таки что-то для него значу. Возможно, он и сам этого не осознает, но это так.

– Руку нужно вправ…

Он прерывается на полуслове. Рука ныряет куда-то под край моей куртки. Что там? В свете единственного окна пальцы вытягивают что-то длинное и тонкое, заточенное как карандаш. Блеск иголки врезается в глаза. Это… нет. Этого не может быть. Этого не должно было случиться. Пальцы сжимают пустой шприц, заставляя стекло пустить трещину.

– Боже…

Многообещающе, учитывая, что лекарство уже в моей крови около пяти минут, а может, и больше. Господи, я вообще не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как я оказалась на балконе. Может, десять, а то и тридцать минут! Я уже мертва.

– Ты не умрешь, слышишь?

Не слышу. Все прерывается, звуки, картинки, дыхание. Меня словно закручивает в невидимый водоворот, утягивает на самое дно, пока я не чувствую, что задыхаюсь.

– Ты слышишь меня? – его руки обхватывают мое лицо. – Ты не умрешь.

– Но ведь лекарство…

– Это ничего не значит.

– Ты видел, что стало с Лианой? Мне конец.

– Ее организм не выдержал. Твой выдержит.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что я знаю, на что ты способна, Сильвер. Ты сильнее, чем думаешь.

Его слова доходят до меня медленно, даже слишком. Что он сказал?

– Как ты меня назвал?

– Сильвер, – он убирает прядь волос с моего лба, – разве тебя не так зовут?

Не девчонка, не ребенок, не обуза и даже не Двенадцатая. А равная. Впервые он назвал меня по имени.

– Ты справишься.

Может быть, а может, и нет. Меня должно разрывать на части от рыдания. Но я не хочу. Не оттого, что не страшно, а потому что мне все равно. Впервые за долгое время я больше не жалею о том, что судьба свела нас вместе. Не хочу плакать о пережитом за стеной и проблемах с ракетницей. А желаю быть благодарной за то, что мы оказались на Другой стороне, что не сработала ракетница и за то, что мы вместе.

Продолжение следует…