Принц выпрямился. Он вспомнил гнев, охвативший его перед боем. Эфрон — невежественный дурак! Не может быть, чтобы он сознательно ударил так, словно хотел разбить принцу горло. Аливер перехватил взгляд Мелио, стоявшего в противоположной части круга. На лице юноши ему почудилось сочувствие. Это разъярило принца. Ему не требуется сочувствие!.. Он вскинул меч над головой и резко опустил вниз, вложив в удар всю силу. Даже если Эфрон попытается блокировать, Аливер надеялся продавить его, используя инерцию и энергию своей ярости.

Эфрон, однако, предусмотрел все. Он ушел в сторону и сделал быстрый выпад. Укол пришелся Аливеру в плечо, как раз в место сочленения сустава и кости. Из этой позиции Эфрон сделал плавный разворот и нанес Аливеру — уже застывшему на месте от резкой боли — второй удар, в локоть. Будь в руках юноши настоящий меч, он отрубил бы Аливеру руку. Принц вскрикнул от боли, однако Эфрон еще не закончил. Он отступил, отдернув меч, а потом ринулся вперед, держа оружие перед собой. Затупленный кончик меча ударил Аливера в грудь. Принц и так уже корчился от боли в руке и плече, а сила последнего удара сбила его с ног и швырнула на мат.

Самодовольная улыбка озарила лицо Эфрона.

— Вы обезоружены, милорд. И вдобавок мертвы. Какой странный исход. Кто бы мог подумать?

Аливер поднялся, красный как рак и разозленный донельзя — более на себя, чем на Эфрона. Какое унижение! Он не стерпел насмешек Эфрона, вызвал его на бой и позорно проиграл. А хуже всего то, что он показал всем собравшимся свою досаду. Ни в коем случае не следовало этого делать. До сих пор его умения и навыки были загадкой; теперь все исчезло, сметенное несколькими ловкими ударами. Парни, окружившие Эфрона, хлопавшие его по спине, поздравлявшие с победой, смеялись над недотепой-принцем. Как он сможет снова прийти сюда и заниматься фехтовальным балетом, зная, что все ученики будут ехидно коситься на него, с трудом пряча насмешку?.. Мелио догнал принца на середине длинной лестницы.

— Аливер! Подожди! — Дважды он пытался прикоснуться к локтю принца, и дважды Аливер яростно отталкивал его руку. Наверху лестницы Мелио обогнал принца, загородил ему дорогу и схватил за плечи, вынудив остановиться. — Брось! Ты принимаешь все слишком близко к сердцу. Не надо. Эфрон — ничто.

— Ничто? — переспросил Аливер. — Ничто?.. Если он ничто, кто же тогда я?

— Сын короля. Аливер, не уходи. Не надо себя жалеть. Думаешь, эта дурацкая стычка что-нибудь значит? Я тебе скажу… — Мелио чуть отступил, но не убрал ладоней с плеч принца, словно давая понять, что тот может уйти, однако не стоит этого делать. — Ладно, ты дерешься хуже Эфрона. Он хорош… Да постой ты! Не обращай на него внимания. Аливер, он же завидует тебе! Неужели ты не понимаешь? Вся его чванливость — сплошное притворство. На самом деле он мечтал бы оказаться на твоем месте. Да он глаз с тебя не сводит! Слушает каждое слово, сказанное тобой или о тебе. На уроках сидит в последнем ряду и смотрит тебе в затылок, словно хочет провертеть в нем дырочку.

— Что ты болтаешь?

— Я говорю, что Эфрон слабак. Он завидует тебе. Ты принц, и у тебя великолепная семья. У тебя красивая сестра… Ладно-ладно, шучу. Это правда, но я шучу. В будущем Эфрон может стать твоим врагом или лучшим другом, но сейчас не позволяй ему чувствовать себя победителем. Просто забудь всю эту историю, как будто ее не было. — Мелио сделал рукой размашистый жест, указывая за спину Аливера. — Вернись завтра в зал, словно ничего не случилось. Дай Эфрону понять, что все его насмешки значат не больше, чем грязь на твоих сапогах.

С приближением сумерек воздух становился холоднее, и оба юноши вскоре это почувствовали. Мелио отпустил принца и растер ладонями голые руки. Аливер смотрел в сторону, в квадратик лилового неба между двумя темными силуэтами зданий. В небе мчались три птицы, быстрые, как выпущенные дротики.

— Да просто очень уж глупо все вышло, — услышал Аливер собственный голос. — Я, видно, с ума сошел, коли допустил такое. Ты не представляешь, как погано я себя чувствую.

Мелио не стал спорить. Несколько секунд прошло в тишине, а потом оба юноши, поддавшись холоду, двинулись к следующему лестничному пролету и неторопливо зашагали вверх.

— Любой может случайно проиграть в поединке, и ребята отлично это знают. Но сколько из них сумело бы… — Мелио помедлил, отыскивая слова поделикатнее. — Кто из них сумел бы опозориться — а потом найти мужество, чтобы наплевать на все? Может, они не понимают, но это тоже способ показать свою силу. И не кривись, тебе не идет. Аливер, ты действительно хороший боец и выполняешь Формы лучше всех остальных. Проблема в том, что ты знаешь только Формы. В настоящей схватке нужно еще уметь применять их по назначению, компоновать вместе, складывать комбинации в одну секунду, не думая. Нужно добиться того, чтобы Формы получались сами, очень быстро. Все происходит не в мозгах, не осознанно. Ну, вроде как ты роняешь нож со стола и ловишь его прежде, чем он падает на пол. Ты не думаешь, получается само собой. Так же надо поступать и в бою. И тогда твое сознание освободится для других вещей. Можно прикинуть, как половчее выпустить противнику кишки.

— И когда ты успел стать таким мудрым? — сердито спросил Аливер.

Мелио поднялся до конца лестницы и обернулся к принцу. Он ухмылялся.

— Я прочитал все это в книжке. И еще я знаю несколько стихов. Девчонкам нравится. А теперь послушай: мы будем иногда фехтовать. Возможно, тебе придется несладко, но мы будем учить друг друга. Может, поработаем с Четвертой Формой, как ты предлагал. Рано или поздно дело пойдет на лад. Что скажешь?

— Посмотрим, — ответил Аливер.

Он уже знал, какой даст ответ, но не готов был сдаться так легко.

На сей раз это были не просто слухи о бесчинствующей толпе мародеров. Не просто доклад о разрушении Ведуса. Те истории казались изрядно преувеличенными, и генерал Лика Алайн спокойно игнорировал их. Но теперь ситуация оказалась совсем иной: весь патрульный отряд пропал где-то среди снежных просторов Мейна. Подобное событие не имело простого объяснения. Там, снаружи, действительно что-то происходит.

Генерал потерял сон и аппетит; он уже не мог думать ни о чем другом, кроме странных теней, прячущихся в белом безмолвии. Алайн направил гонца к королю, чтобы сообщить факты, которыми располагал, но знал, что не может спокойно сидеть, дожидаясь ответа. Лика Алайн должен был сделать все, что только в его силах.

Генерал выгнал свою армию из уютного тепла цитадели Катгерген и повел ее через сумрачный свет северной зимы, по заледеневшей коже мейнского плато. К востоку от Мейна простиралась огромная тундра — бесприютная местность под названием Пустоши. Земля здесь холмистая и неровная, лишенная деревьев, поскольку местные леса вырубили много веков назад, и Пустоши насквозь продуваются холодными злыми ветрами. Ходить по ним непросто даже в теплое время года, а уж зимой такое путешествие становится настоящим испытанием.

Сани, запряженные собаками, несли лагерное снаряжение и провиант. Еды было достаточно, чтобы кормить пять сотен человек по крайней мере полтора месяца. Солдаты шли пешком, топча снег тяжелыми сапогами. Они носили шерстяную одежду, тяжелые плащи из шкур животных и теплые варежки из кроличьего меха. Оружие было привязано к телу, чтобы не мешать движению.