– Извини, у меня было тяжелое утро.

Кора подняла бровь, подошла к нему и вручила стопку папок. А потом она постучала пальцем по своей нижней губе.

– Классный оттенок помады, босс.

Рэйми выругался и вытер рот ладонью.

– Лучше молчи.

Кора сложила руки на груди и посмотрела в потолок.

– Она наш клиент, а я думала, мы не должны приставать к своим клиентам. Я считала, это нерушимое правило, – улыбаясь, поддразнила она.

– Давай сменим тему? – предложил Рэйми. – Давай притворимся, что я твой босс, ты уважаешь меня, и я выдаю тебе зарплату в конце месяца.

Кора закатила глаза.

– Ладно, вот личные дела тех, кто может работать прямо сейчас с Лахлин Латимор.

Рэйми обошел стол и плюхнулся в кожаное кресло. Открыв первую папку, он просмотрел содержимое и отбросил ее в сторону.

– Этот слишком неопытный, – сказал он.

Он быстро просмотрел другие папки, оценивая каждого из шести кандидатов, зная, что Кора сидит на подлокотнике кресла для посетителей. Он изучал предпоследнюю папку, когда в дверь постучали и появился Дэниел – один из новых и лучших телохранителей. Он должен был охранять арабского шейха, приехавшего в страну с визитом.

– Босс, я только что пришел. Лиам просил передать тебе, что я могу работать сегодня вечером.

Рэйми нахмурился:

– Где шейх?

– Улетел в Саудовскую Аравию на неделю раньше. У него чрезвычайная ситуация в семье. – Дэниел развел руками. – Я свободен.

Даниелю было двадцать шесть лет, он был красивым и дерзким. Рэйми открыл рот, чтобы сообщить ему о новом клиенте, но не смог произнести ни слова.

– Босс? – Дэниел нахмурился. – Ты в порядке?

Кора улыбнулась и помахала Дэниелу рукой:

– Он в порядке. Он просто понял, что никому не позволит охранять Лахлин Латимор-Баллантайн, а займется этим сам.

Рэйми хлопнул ладонью по стопке папок.

– Мне просто надо выбрать лучшего телохранителя. – Он набрал телефонный номер Лиама и сказал ему: – Мне сегодня потребуются две женщины-телохранителя на следующие несколько недель.

– Да… Нет! – удивленно ответил Лиам. – Ты свихнулся?

– Возможно, – признался Рэйми.

– Во-первых, у нас не хватает женщин-телохранителей для той работы, которая у нас имеется. Ты просишь меня отозвать двух телохранителей для работы на безвозмездной основе?

Рэйми отключил телефон и врезал рукой по столу, а потом снова открыл одну из папок.

Кора фыркнула и с вызовом посмотрела на него.

– Никак не можешь выбрать, да?

Рэйми снова попробовал подобрать подходящего телохранителя для Лахлин, но понял, что никто не защитит ее лучше его.

– Я так тебя ненавижу, – пробормотал Рэйми и стукнулся лбом о письменный стол.

Кора похлопала его рукой по плечу.

– Но я же права. Хочешь кофе?

– Да. И новые мозги. И новую секретаршу, – язвительно прибавил он.

– Ну, секретаршу я бы на твоем месте не меняла.

* * *

Вернувшись в «Берлогу», Лахлин уселась на кожаный диван в большой комнате и уставилась на сад в окно от пола до потолка. По-прежнему испытывая легкий шок, она поднесла кончики пальцев к губам и поклялась бы, что чувствует запах Рэйми. Опершись локтями о колени, она закрыла лицо руками.

Стараясь доказать, что она сексуальна, Лахлин, когда была моложе, целовалась с несколькими мужчинами, позволяла себя ласкать и пару раз даже испытала удовольствие. Но она постоянно боялась. Физическая близость пугала ее, поэтому она не могла полностью наслаждаться прикосновениями мужчин.

За прошедшие годы она несколько раз обедала с одним нью-йоркским историком, а потом встречалась с художником, с которым ее познакомил Тайк. Оба мужчины хотели секса и более глубокой связи с ней, поэтому Лахлин с ними рассталась.

Но во время поцелуя с Рэйми ей показалось, что она нырнула в водоворот. Она чувствовала себя ошеломленной и пьяной и хотела большего. Больше поцелуев и больше прикосновений.

Однако она совершила ошибку, поцеловавшись с ним. Замечательную и восхитительную ошибку.

Лахлин встала, подошла к двери и прижала руку к холодному стеклу. Сейчас решающий момент в ее жизни, поэтому она не может забыть обо всем и погрузиться в чудесный, новый мир плотского удовольствия. Она должна оправдать ожидания Баллантайнов и заставить их осознать, что однажды она расстанется с ними и станет только изредка с ними встречаться, навещая, как сестра Тайка и тетушка его ребенка. Она привыкла жить сама по себе; ей было намного легче в одиночестве.

Когда Рэйми вошел в «Берлогу», Лахлин выглянула за парадную дверь, а потом резко отшатнулась назад.

– Отойди от двери, Лахлин, – грубо произнес Рэйми.

Захлопнув дверь, он снял куртку и уперся руками в узкие бедра.

– Где мои телохранители? – перестав его разглядывать, спросила она, вспомнив, почему он вернулся.

Рэйми пригладил рукой волосы карамельного оттенка и резко мотнул головой на дверь.

– Это я.

Лахлин нахмурилась.

– В каком смысле?

– Я твой телохранитель. – Рэйми стиснул зубы. – Ты готова идти?

Нахмурившись, Лахлин шагнула назад, подняв руки.

– Эй, погоди. Что это значит?

Рэйми взял с полированного стола маленькую бронзовую статуэтку балерины и погладил ее большими руками. Лахлин показалось, что он прикасается к ней самой.

– Хочешь ты этого или нет, я буду рядом.

Вопреки здравому смыслу, ей понравилась идея видеться с ним чаще.

– Ты не можешь охранять меня днем и ночью. – Она постаралась говорить категорично.

– Я по-прежнему подбираю тебе телохранителей, но на это нужно время. – Рэйми легко поднял ее тяжелый чемодан. – Я планировал отвезти тебя в Вудсайд и проверить твою квартиру. Как только я это сделаю, я решу, что для тебя безопаснее.

Лахлин наморщила нос.

– Значит, я не смогу там сегодня переночевать? – Запаниковав, она прибавила: – Я не хочу, чтобы ты меня охранял. Тебе надо заниматься агентством.

Ее чемодан тяжело ударился о пол. Рэйми сложил руки на груди и наклонил голову набок.

– Ты нервничаешь? – спросил он. – Не надо. – Он говорил тоном, который успокоил бы даже диких лошадей. – Несмотря на то, что произошло раньше, ничего подобного больше не будет. Теперь ты мой клиент, а это означает, что ты неприкасаема. Если мои работники нарушают это правило, я их увольняю. Это правило распространяется и на меня, – сказал Рэйми, избегая ее взгляда. Его слова должны были успокоить ее, но Лахлин сильнее волновалась. – Кроме того, ты мне не подходишь.