свою опасается, а просто сам по себе человек он правильный. С таким командиром и зануду Хеека потерпеть можно.

…Скоро в город придём, пара дней всего. Этот, по следу которого идём, к каравану присоединился. И, судя по отсутствию следов боя, как-то сумел с караванщиками договориться. В этом на Хееку можно положиться, уж этот-то зануда чуть ли не каждую травинку в округе обнюхал, ни трупов, ни крови, ни следов пуль не нашёл.

Чудное дело! Чтобы караванщики, встретив в пустошах незнамо кого, да взяли его с собой — это что же им сказать-то такого надо? Или что показать? В пустошах-то закон известный: чужой — значит, враг! Коли ты слаб — сожрут. Силён — будут с тобой разговаривать и, может быть, договорятся. Потому как в пустошах места много, а умирать без причины не хочется никому. А умирать, скорее всего, придётся, потому как у каждого, почитай, родня есть, а закон мести священен! Даже, небось, за меня, хотя я и из клана Медведей ушёл, а случись чего, мстить будут, потому как татуировки племенные на мне есть, и коли кто решит, что можно Медведя убить и остаться неотмщённым — сожрут Медведей! Может, не сразу, но сожрут.

А этот чужак, стало быть, одиночка. Да ещё и в обувке какой-то странной, а может, и остальная его одёжа такая, замысловатая, что в нём втройне чужака выдаёт. Как он смог уговорить караванщиков взять его с собой? Или это они его пленили? Так ведь не похоже. Коли он лесовиков аж пятерых ухлопать умудрился, то и караванщикам бы от него точно досталось. Встретились-то они, по утверждению Хееку, всего дней десять-одиннадцать назад — стало быть, следы бы какие-нибудь остались. Сонного взяли? Тоже не похоже, коли уж он от охотников Киивы прятаться умудрялся, то уж от караванщиков бы точно укрыться смог.

Честно говоря (не дай боги, командир мысли мои прочитает), уж очень хочется мне, чтобы в Лоориге мы чужака того не поймали. Чтобы он уже к этому времени, как мы дотуда дойдём, дальше на юг двинулся, а мы, стало быть, за ним. Потому как я южнее Даара, который город, столица нашенской провинции, никогда и не был. А если мы этого чужака и дальше не поймаем… Так и будем идти за ним на юг, и дойдём до самого моря! Никто ещё из Медведей моря не видел. Ну, по крайней мере, память о таком не сохранилась. Я буду первым!

Оу Игиир Наугхо, десятник

Путь чужака перёсекся с путём каравана… Оу Игиир специально приказал Хееку и Раасту как можно тщательнее обследовать местность, где это произошло — следов боя обнаружено не было. Не было и признаков того, что чужак пытался спрятаться от караванщиков. Наоборот, Хееку утверждал, что он добровольно вышел навстречу людям, а потом следы чужака были найдены на месте следующей стоянки каравана. И судя по всему, пленником он не был. По крайней мере, обувку у него не отобрали, Хееку уверял, что в ней по-прежнему ходит человек того же роста и веса. А уж Хееку-то в подобных вопросах можно было верить. А судя по странной подошве, обувь эта наверняка довольно-таки дорогая. Коли уж так поизгалялись, прорезая рубцы и даже буквы и цифры на подошве, то даже страшно представить, как разукрасили остальную часть сапог или ботинок. Уж пленнику-рабу такую обувь точно бы не оставили. У местных вообще есть традиция сразу снимать с пленников обувку. Считается, что с голыми пятками они далеко не убегут.

И из всего этого вытекает следующий вопрос: была ли эта встреча случайна или запланирована заранее? Вот главная загадка из целого созвездия других загадок, что крутились сейчас в голове у молодого десятника. Специально ли чужак проделал такой немалый путь из леса, чтобы встретиться с конкретно этим караваном? Если да, то отыскать его дальше может быть очень непросто. Караванщики — это, считай, отдельный народ. Очень непростой народ, беспрестанно кочующий по всему континенту, живущий по собственным законам и обычаям. Границы других стран они пересекают, словно бы и не ведая, что такие существуют. Между двумя державами может идти затяжная жестокая война, но караванщики по-прежнему будут возить свои грузы, разве что изменив слегка привычные маршруты, чтобы на пути не спотыкаться о трупы погибших солдат. Да, у них свой, отдельный мир, и сдавать чужакам своих они не станут. Даже за деньги. Даже под угрозой пыток. А сведения, полученные в результате пыток, мягко говоря, не достоверны.

Да и достаточно будет чужаку сменить обувь — он растворится среди других караванщиков, как капля в море. А больше мы о нем, считай, ничего и не знаем. Рост — вполне обычный. Комплекция, судя по всему, тоже. Ни худой, ни толстый. Судя по походке, молодой, здоровый и, вроде как, боец… Так таких среди караванщиков большинство. И кого тогда, спрашивается, вообще тащить на пытки?

Нет, сам-то караван будет вычислить несложно. Ну сколько караванов за последние десять дней пришли в Лоориг? Три, четыре, максимум — шесть. Судя по направлению следов, шёл караван из Кредона, это, думается, ещё отсеет два-три варианта. Ну а дальше Хееку без проблем найдёт нужный караван по следам верблюдов и людей. Он это может. Но что потом?

Если караван кредонский… Хоть сейчас республика и изрядно получила по зубам, однако лишний раз связываться с ней никто не захочет. И если попытаться без всяких доказательств арестовать главного караванщика, а уж тем более отправить его на свидание с палачом, скандала не избежать. А если караван из Сатрапии, скандала будет ещё больше — местные купцы и покрикливее будут, да и на предмет кого подмаслить у них уже все дорожки проложены. И даже если потом выяснится, что арестован правильный человек, такая грубая работа поставит крест на карьере оу Наугхо. В Бюро не любят тех, кто машет топором там, где надо работать иглой… А чужак тем временем просто присоединится к другому каравану, потому что эти бродяги всегда прикрывают своих. А чем дальше вглубь Сатрапии он будет удаляться, тем сложнее станет его искать — больше народу, пестрее смесь обычаев, одеяний и говоров.

А если чужак — чужак и для караванщиков? Как он смог тогда уговорить взять его с собой?

Нет, в принципе, такое возможно. Рабство в Сатрапии под запретом и, коли караван направляется вглубь страны, то пленник становится лишней обузой, так что чужака проще взять пассажиром, если у него есть чем