заставить тихонько задрожать басовую струну — одним взглядом. Эти умения были довольно бесполезны, и я всегда понимал, что лучше мне о них никогда и ни перед кем не распространяться. Потому я не говорил о них никому — ни родителям, ни друзьям. Это было моей личной тайной, я даже получал некоторое удовольствие от того, что у меня был такой необычный секрет.

Телекинезу — способности передвигать предметы силой мысли — я научился, когда мне было тринадцать лет. В развитии этой способности мне помогла моя азартная натура в сочетании с усидчивостью, терпением и силой воли. Кажется, я тогда насмотрелся каких-то фильмов — то ли «Звездных войн», то ли «людей Х», и мне тогда вдруг безумно захотелось развить в себе какую-нибудь уникальную способность. Я тогда, помню, часами сидел, пытаясь сдвинуть взглядом мячик для пинг-понга. Где-то через недели три у меня был первый настоящий успех. Помню, я тогда дико обрадовался, но у меня уже в те годы было достаточно мозгов, чтобы придержать язык за зубами,

Потом я много времени тратил на то, чтобы научиться делать что-то более значительное. Однако мне так и не удалось даже поднять тот же самый шарик в воздух. Я мог медленно катать его по столу, но это всегда требовало от меня огромной концентрации, а после двух минут я уже серьезно уставал: в голове гудело, а глаза, кажется, готовы были вывалиться из орбит.

А вот пророческие сны мне никогда раньше не снились: это было что-то совершенно новенькое. Может быть, на меня так повлияла вчерашняя драка? Странно, я вроде бы не почувствовал в себе никаких перемен.

— Ты что-нибудь еще знаешь? — спросил меня Фер на полном серьезе.

Я вкратце пересказал ему мой сон, придерживаясь шутливого тона.

— Приснилось? — чуть насмешливо переспросил Фер, когда я назвал источник своих знаний, — хмм, бывает и такое, — я не мог понять, саркастирует он, или говорит серьезно, — Ты молодец, Гил, что рассказал все это.

Я был удивлен его реакцией на мою историю: Фер воспринял всю информацию на удивление спокойно и серьезно. Похоже, он и впрямь поверил даже всем моим подробностям, даже тогда, когда я сказал, что дежуривший в ту смену полицейский думал о ромовой бабе больше, чем о своей работе. Фер ничего не спрашивал, не поинтересовался, ни когда я последний раз проходил медосмотр, ни часто ли у меня бывают такие «приступы провидения»: он просто принял мою информацию к сведению. Такой подход с его стороны неожиданно внушил мне большое уважение к моему новому знакомому.

Мне подумалось: с какой это стати я, годами скрывавший свои телекинетические способности от любой живой души, неожиданно открылся парню, с которым был знаком второй день? Может быть, на меня повлияла экстраординарная обстановка, а, может быть, дело было в самом Фере. Какая-то его черта мне определенно нравилась, я только не мог понять, какая. Именно она заставила меня рассказать ему о своем сне.

— Итак, Гил, — сказал детектив, — сейчас мы завтракаем. Что предпочтешь: овсяную кашу или яичницу?

Я, как и вчера, вновь остановил свой выбор на яичнице. Фер спустился вниз заказывать завтрак, я же пошел в душ. Только сейчас, намазывая шампунем голову, я неожиданно понял со всей остротой: старуха не просто представилась Изабеллой Торрес, она действительно была матерью Мануэля. Я сразу помрачнел. Изабелла могла состоять в той же секте. Почему-то от женщин, а особенно от матерей, ожидаешь бытовой практичности, трезвости мысли. Образ женщины вообще в моей голове не вязался с религиозной фанатичкой. А тут женщина-убийца, да еще убийца сына. Я напряг память и вспомнил Библию. Кажется, его звали Авраам, того еврея, что чуть не зарезал сына. В той истории, ему это велел Бог, но в последний момент небожитель остановил руку бедного отца. Как это похоже: современный Авраам, но женщина. И как ужасно.

Из душа я вышел помрачневший, но, безусловно, посвежевший. Я чувствовал в себе силы для нашего с Фером расследования: я хотел найти этого Рикардо Ньевеса и отыскать способ посадить его в тюрьму хотя бы лет на двадцать. Я понял, что по-настоящему хочу помочь Феру расследовать это дело.

— Мы поедем сегодня в Маледо? — спросил я детектива за завтраком, разделывая вилкой яичницу.

— Думаю, да. Ты видел Ньевеса или Доминго в телефонных контактах Торреса и Лопе?

— Не помню, сейчас гляну.

Теперь, когда наши недавние пленники умерли такой страшной и неожиданной смертью, ни одному из нас не хотелось называть их «дружбанами» и «спящими красавцами». Их было жалко: они были жертвами неизвестного подлеца, величавшего себя «учителем», а также, я не мог не признать, собственной глупости.

Через десять минут мы сидели в синем «ауди» Фера. Днем, когда дорога была достаточно загружена, Фер не лихачил и вел хотя и по левому ряду, но все-таки придерживаясь скоростного режима.

Я в это время проверял контакты, скопированные мной вчера с трофейных телефонов. Контактов в сумме набралось много — около трехсот, однако ничего похожего на «учитель» или «падре Доминго» я не нашел. Впрочем, «Р. Ньевес» все же имелся, причем аж в двух экземплярах — он был в контактах у обоих сектантов.

Для проверки мы с Фером решили позвонить нашему падре. Чтобы еще раз убедиться в верности данных, полученных от наших пленников, ну и, что тоже было немаловажно — чтобы лишний раз понервировать этого гнусного человека. Я включил телефон на громкоговоритель, чтобы Фер мог слышать наш разговор.

— Учитель? — спросил я в трубку.

Ответ заставил меня навострить уши.

— Гильермо Ромеро, — ответил мне вкрадчивый мужской голос, — ты все еще жив?

— Жив, падре, Бог милует, — сказал я, постаравшись вложить в голос побольше насмешки и корча адскую рожу Феру, — Мне интересно, падре, когда это я успел обратить на себя ваше внимание?

— У меня есть свои источники, — тихо рассмеялся падре, — мне известно о твоих планах больше, чем ты думаешь. Пока, друг, думаю, тебе осталось жить от силы дня два.

Он бросил трубку.

— Выпиши его номер, — посоветовал мне Фер, — Я знаю человека, который имеет доступ к базе данных мобильной связи.

Я выписал номер падре на отдельный листок. Вообще, я не подал виду, но слова Ньевеса меня реально взволновали. Кто знает, может, этот святоша реально знал, что говорил, и по моим следам уже шел профессиональный киллер? Может быть, я и впрямь не доживу до завтрашнего дня. Вот только чем же я насолил этому Доминго? Я не мог даже представить, каким боком оказался у него на пути.

Внезапно, в голове