демон иначе и не скажет о своих извечных врагах! Однако парню так сильно хотелось послушать еще о невероятных битвах и осадах, что он не мог и помыслить о том, чтобы развязать спор с пришельцем, захватившим тело Бусика. А то с этого вредного и вспыльчивого демона станется! Замолкнет и вообще больше ничего не расскажет…

Подросток допускал, что львиная доля этих историй может оказаться сильно приукрашена, а то и вовсе вымышлена. Но даже та крупица истины, которая в них содержалась, делала их по-настоящему волшебными! Подумать только, Витя — единственный человек на планете, который из первых рук узнал о штурме Арканума — небесной твердыни серафимов! Просто невероятно…

И неизвестно, сколько бы еще часов школьник провел, наслаждаясь рассказами демона. Но в один миг повествование вдруг прервалось. Голос в разуме юноши замолчал. И Виктор, желая понять, что произошло, приподнялся на локтях, заглядывая в клетку. Там он увидел своего мышонка, забавно уткнувшегося мордочкой в соломенную подстилку. Только темненький бок мерно поднимался и опускался в такт дыханию.

Похоже, потребности слабой плоти одолели демоническую волю, и Адастар уснул. И неудивительно. Бусик раньше мог целый день продрыхнуть в своем домике. А выбраться лишь под вечер, чтобы потом до посинения бегать в колесе. Чужак из бездны же, судя по всему, за сегодняшний день не сомкнул и глаз. Вот его и вырубило.

Эх, ну раз так, то надо бы и самому спать укладываться! А то завтра к четвертому или пятому уроку опять глаза слипаться будут.

Но стоило только Виктору поудобней устроиться на подушке, как в воспоминаниях вдруг всплыл преисполненный ярости крик одноклассника: «Тебе трындец, Рыжуля! Я тебя убью!!!» И учащенно забившееся сердце мальчишки прогнало любые намеки на сонливость.

А ведь правда… Стас его ни за что не простит. Этот злобный гамадрил с дружками наверняка возьмется за травлю с удвоенной силой. И что же теперь делать? Впутывать родителей не хотелось. Уж больно дурная слава у семейки Кубовских. А кроме того, Витя свято был уверен, что докатись слухи о происшествии до отца Станислава, тот сделает всё, чтобы виноватым остался Василевский, а не его борзый сынишка. И у него наверняка для этого хватит ресурсов и влияния. Ох-ох-ох, час от часу не легче! Хоть и в самом деле в школу больше не ходи. Но ведь он же обещал маме доучиться до конца четверти? Бли-и-и-ин, какое же попадалово…

Проворочавшись с боку на бок еще в течение следующего часа, подросток едва заставил себя сомкнуть веки. Но беспокойный сон не принес Виктору облегчения. До самого утра ему снилась какая-то дичайшая мешанина, основанная на впечатлениях минувшего дня. То Кубовский с демоническими рогами в окружении своих дружков. То красавица Дана с ангельскими крыльями за спиной. То ехидный математик, верхом на гигантской мыши…

Боже, и во что только превращается жизнь обычного школьника?

* * *

Под утро, еще до того, как прозвенел будильник, подростка разбудил донельзя взволнованный голос демона:

— Дитя! Дитя, очнись! Мне срочно нужно новое вместилище!

— Ч… что стряслось, Адастар? — сонно пробормотал Витя, с сожалением отмечая, что невозможно отгородиться подушкой от голоса, звучащего прямо в мозгу.

— Я же говорю, беда постигла меня, дитя! С телом твоего лысохвостого узника что-то не так! Оно разлагается изнутри! Погляди сам, из меня выпало нечто дурнопахнущее! Кажется, вы, смертные, называете это «внутренний орган!» А первым предвестником конфликта плоти и духа была тьма, которая накрыла мой разум! Я помню, как мы беседовали, а потом утонул в чернейшем ничто! Такого никогда ранее не случалось! Скорее же, отправляемся на поиски нового тела!

Невыспавшийся подросток сперва подскочил, поддавшись звенящей в тоне демона тревоге. Но уже через секунду, разобравшись что так обеспокоило иномирного архигерцога, прыснул со смеху.

— ЧТО ТЕБЯ ТАК РАЗВЕСЕЛИЛО, СМЕРТНЫЙ⁈ — заревел Адастар. — МОЁ УГАСАНИЕ ТЕБЯ ЗАБАВЛЯЕТ⁈

— Хе-хе-кхе-кхе… прости. Я и не думал, что ты настолько плохо разбираешься в физиологии животных…

— Животные, люди, нефилимы, какая разница⁈ Для меня вы все одинаково ничтожны! Прекрати насмехаться и объясни, что происходит с этим телом!

— Хорошо, как скажешь, Адастар, — постепенно успокоился школьник. — В общем, тебе надо расслабиться. Не произошло ничего страшного. Ты просто… э-э-э… как бы объяснить… короче, сначала ты уснул. А потом обкакался. Вот.

— Об… какался? — озадачено переспросил демон, вызвав у Виктора новый приступ веселья. — Это что еще такое?

Изо всех сил сдерживаясь, чтобы не расхохотаться в голос, мальчишка провел чужаку в шкурке зверька элементарный ликбез. Рассказал о процессах пищеварения и желудочно-кишечный тракт. Про пищу, и про то, во что она превращаться, когда её съедают. И юноша готов был поклясться, что на мордашке мышонка отразилось удивленно-брезгливое выражение. Почти человеческое. Хотя у грызунов, насколько знал Василевский, отсутствовали нужные мимические мышцы, чтобы скорчить такую гримасу.

— О, ужас! — фыркнул демон, дослушав небольшую лекцию до конца. — Я и допустить не мог, что смертные создания настолько отвратительны!

— Но ты же сам мне рассказывал, как питался внутренностями своего отца! — припомнил подросток. — Или наврал?

— Да как ты дерзнул такое обо мне сказать, смертный⁈ — взъярился Адастар. — Я — архигерцог восьмого круга, предводитель восьмидесяти восьми демонических легионов, суть смертоубийства и воплощение хаоса, кошмар всего небесного народа, владыка мук и отец страданий! Я никогда не опорочу свои уста ложью! Ложь — удел слабых! Всегда и везде говорить правду — привилегия сильного, запомни это!

— Да-да, конечно, как скажешь, — иронично покивал головой Виктор, — но всё же, почему тебя это так шокировало? Неужели демоны не справляют естественную нужду?

— Разумеется, нет! – пылко воскликнул грызун, а потом с сомнением добавил: — По крайней мере, высшие. Наше физическое воплощение вообще не нуждается в пище. Мы поглощаем первородную энергию, разлитую в пространстве. Конечно, мы можем пожрать врага и выгрызть ему внутренности. Но исключительно ради удовольствия.

— А куда потом девается всё то, что было съедено? — шутливо поинтересовался школьник.

— Известно куда! — не распознал издёвки Адастар. — Преобразуется в эфемерную материю, которая затем вливается в