— Да-да, сеньор! Она проснулась, – Долорес окинуламеня ласковым   взглядом и  продолжила. – Чувствует себя хорошо, все заказали, – на пару секунд она замолчала, слушая собеседника. — Хорошо, сеньор Ольсен, – как-то недовольно ответила, прежде чем закончить  разговор, после чего разразилась беспорядочных итальянских слов.

Я терпеливо ждала, когда моя новая знакомая успокоится.

— Прилетит завтра! Остался у этой своей… прости, Господи, – нахмурив широкие тёмные брови, женщина посмотрела ещё  раз  на экран, убедишь, что точно выключила телефон. — А теперь, отдыхайте! – ее нахмуренный лоб разгладился, добродушное выражение лица вернулось обратно.

- Спасибо, Долорес, вам за все! - сказала я, видя, как женщина направляется к выходу.

Итальянка тепло улыбнулась и кивнула.

— Вы хорошая девочка, я сразу это  поняла, если что-то понадобится, зовите меня, я сразу же приду.

Тихо затворив за собой дверь, она оставила меня одну полную сомнений и страхов за свою дальнейшую судьбу.Переживания так вымотали меня, что я почувствовала сильную сонливость, а может ещё препарат не плотностью вышел из моего организма…

Я спала глубоким спокойным сном, пока  не почувствовала, как матрас рядом со мной прогнулся. Сон сразу как рукой сняло. Сжавшись всем телом, я начала медленно поворачиваться в сторону лежащего справа от меня  человека. Часто задышала, разглядывая сквозь темноту  очертания крупного мужчины, что лежит на спине, закинув руки за голову.

— Только попробуй что-нибудь выкинуть, – тихим предостерегающим голосом сказал он, даже не поворачивая мою сторону головы.

У него был приятный голос, с бархатными нотками, от него мурашки побежали вверх по моим рукам. Его голос совсем не сочетался   с тем тоном, которым он говорил со мной. 

Чуть поменяв положение, я вытащила руку из-под покрывала и тут же замерла, придавленная тяжелым мускулистым телом.

Щёлкнул выключатель.

Растерянно хлопая ресницами, я посмотрела в находящееся в паре сантиметров от моего лицо с мужественными чертами. Никогда не видела такой необычной внешности. На моей родине, в Румынии, почти все мужчины тёмные и кареглазые. Да и в Албании за те пару не долгих дней, что я провела перед свадьбой, я в основном видела жгучих брюнетов. К тому же, они любили носить длинные ухоженные бороды, закрывающие на половину их суровые лица.

Этот же молодой мужчина лет двадцати пяти,  имел белокурые волосы, необычного светло-русого оттенка. Он был  очень красив, с аристократичными высокими скулами и невероятными голубыми глазами. Несмотря на их потрясающий цвет, они были холодны, как арктический лёд. Он смотрел внимательно и колко. Его глаза опушали неожиданно длинные, чёрные, густые ресницы, которые, несомненно, смягчали всю суровость его взгляда. Закончив рассматривать этого великолепного мужчину, я отметила, что он не брился пару дней. Об этом говорили заросшие легкой щетиной щеки и подбородок, на котором волоски имели слегка рыжеватый оттенок. Вскинув глаза, я попала в плен холодного взгляда незнакомца.

Скатившись с меня, он лениво приподнялся на одном локте, разглядывая мое напряженное лицо. Хищный прищур прошёлся по оголенным участкам моей кожи. Задержавшись на шее, взгляд опустился к обнаженному правому плечу, с которого сползла футболка из-за того, что горловина была сильно широкой.

Неловко поправляя футболку, я замерла от его следующих слов.

—Ну что, Катриэль Бен Ходжа, расскажи, как тебе удалось сделать то, к чему я стремился более десяти лет и терпел одни лишь неудачи? – спросил он.

Не в силах скрыть ужаса, испуганно подняла на него покруглевшие, похожие на два блюдца, глаза. Меня пробрала дрожь, когда он обратился ко мне не так, как я привыкла - Антонеску, а по фамилии умершего от моей руки мужа. Бен Ходжа. Катриэль Бен Ходжа…

Голубые глаза неотрывно следили за мной. Словно дикий зверь, наконец, загнавший свою добычу, почувствовал   победу и теперь забавляется игрой в гляделки.

— Советую отвечать честно, как на исповеди, – глумливо продолжил блондин. – Иначе, – он бросил  выразительный  взгляд на мою грудь, обтянутую серой футболкой, – я посчитаю, что мне срочно  нужна моя вещь…  обратно,  – закончил он, неожиданно весело сверкнув глазами.

Мне трудно было понять его настрой, глаза говорили об одном, но его тон…

— Кто тебя подослал к албанцу? Вы с Милошем кому-то помогали? – спросил он требовательно.

Я прикусила нижнюю губу и медленно покачала головой.

— Спросите у дяди Антона. Это вышло  случайно, - я почувствовала, как глаза наполнились слезами. — Я не виновата! Он набросился на меня, – я нервно сглотнула,прикоснувшись инстинктивно к груди. К тому месту, куда два дня назад меня ударил Бен Ходж. – Я боялась, что он меня убьёт. После того, как он меня начал душить, я воткнула в него нож, – я всхлипнула и разразилась безудержными рыданиями.

У меня словно что-то внутри оборвалось. Невидимая ниточка моего терпения и выдержки. Прижимая ладони к лицу, я вся сотрясалась, пока не почувствовала себя крепко прижатой к широкой груди. Под моей щекой гулко стучало чужое сердце. Рука блондина несколько раз прошлась в успокаивающем жесте по моим волосам, как то неловко и грубовато, словно я кошка.

Затем он пробормотал  негромко:

— Ну, все. Хватит разводить здесь болото, – ворчливый голос не вязался, с его ставшими мягкими прикосновениями к моей голове. — Обычно женщины неплачут в моей постели, – икнув пару раз, я подняла на него взгляд. От слез его образ расплывался. — Если только от наслаждения, – уже дерзко добавил он.

От его слов я рванулась прочь из его объятий.

Он фыркнул, но все же отпустил меня.

— Какая-то ты дёрганная. Может, хочешь выпить?

Я отрицательно замотала головой, от чего мои волосы каскадом разметались по плечам.

Мужчина улыбнулся одним  кончиком губ, его улыбка выглядела кривой и  дразнящей.

— Не пьёшь, не куришь. Может, ты ещё и девственница? – насмешливо спросил он с заметным  сарказмом. Заметив, как изменилось мое лицо, он лениво протянул: — Да, лаааднооо?!

Прижимая к себе покрывало, вцепилась в него  так, что костяшки пальцев побелели. На бледных щеках вспыхнул румянец. Я чувствовала, как горит моя кожа, предательски подтверждая, что он во всем прав.

Он  странно на меня посмотрел и осторожно встал с постели.

— Я пойду в другую комнату. Совсем забыл, что положил тебя здесь и от усталости завернул по привычке сюда, – сказал он, а в его глазах мелькнула какая-то тень.

— Слушай, извини за это … - махнул он куда-то в сторону того места, где на подушке остался отчетливый след от его головы. — Сейчас такое время, что никому нельзя доверять. Особенно,  прелестным женщинам,  попавшим в беду, – закончил он.