Чарли была такой милой и невинной, но после смерти их родителей и пожара, который она пережила вместе с ними, девочка превратилась в образец подросткового кошмара, заставляя Джейка драть на себе волосы при каждом удобном случае. Мне жаль этого бедолагу.

Кэм смотрит на меня, но я тоже ухожу, мне нужно сделать остановку перед тем, как отправиться домой, а я ее избегаю.

— Отлично. Как хотите. А я пойду лучше потрахаюсь[4] и просплю весь день, — говорит он, отталкиваясь от стола. — До скорого.

— До скорого.

Они уходят вместе, а я направляюсь в раздевалку. По дороге я сталкиваюсь с Майки, мальчиком с особыми потребностями, который приходит на эту станцию столько же, сколько я здесь работаю.

Кэп разрешает ему оставаться здесь раз или два в неделю. Он помогает на станции: убирает и закрывает секционные ворота, когда мы уезжаем на вызов. Ему это нравится так же, как и нам. Он — большая часть нашей семьи, человек, которого мы все бережем и уважаем.

— Мой друг, Майки. Я останавливаю его в коридоре и хлопаю по плечу.

— Привет, Остин.

— Не видел тебя с тех пор, как мы вернулись с последнего вызова. Спасибо, что держал оборону, пока нас не было.

Его плечи распрямляются, грудь вздымается от гордости.

— Без проблем.

— Ты направляешься домой?

Он кивает.

— Скоро приедет моя машина.

— Круто. Тогда увидимся на следующей неделе.

— Увидимся.

Я продолжаю идти по коридору, захожу в раздевалку и останавливаюсь, обнаруживая, что Рубин Маркс судорожно ищет что-то в шкафчике Деклана, бормоча себе под нос.

— Эй.

Он испуганно оборачивается.

— Лейтенант, я думал, вы ушли.

— Как раз собирался, — я делаю паузу, оценивая новичка сузившимися глазами. — Все в порядке?

Он прочищает горло.

— Да, нормально.

Я перевожу взгляд на открытый шкафчик, перед которым он стоит.

— Что ты ищешь?

— Просто кое-что, что одолжил Деклану на прошлой неделе. — Выражение его лица проясняется, по нему проскальзывает боль. — Ничего себе, на прошлой неделе. — Он опускается на скамью, его плечи опускаются. — Трудно поверить, что несколько дней назад он был здесь, а теперь его нет.

Я подхожу и сажусь рядом с ним.

— Это трудно принять, не так ли?

Он кивает.

— Действительно трудно.

Смерть Деклана тяжела для всех нас, но особенно для Рубина. Они вместе закончили академию и стали очень хорошими друзьями на станции и вне ее.

— Не могу отделаться от ощущения, что это моя вина. Если бы я не попросил его поменяться со мной сменами… — его слова обрываются, оставляя после себя мрачную тишину.

Рубин должен был быть с нами в ту ночь, но по злому стечению обстоятельств он попросил Деклана подменить его из-за семейного торжества. Я понимаю, почему он чувствует себя виноватым, черт возьми, я и сам чувствую себя виноватым, но никто не знал, чем может обернуться это единственное решение.

— Не делай этого с собой. Ты слышал, что сказал Кэп. Это не на твоей совести.

Он молчит, отказываясь слышать эти слова.

— Это работа, парень. Почитай Деклана за это. Запомни его таким.

Он кивает, но, как и я, знает, что на это потребуется время.

— Может, попросить, чтобы к тебе привели капеллана[5]?

Он качает головой.

— Нет. Я в порядке. — Подхватывая свою сумку, он встает и закрывает шкафчик Деклана. — Спасибо за беседу, лейтенант. Увидимся на следующей смене.

Не говоря больше ни слова, он уходит.

Я смотрю на шкафчик, стоящий передо мной, и, несмотря на то, что только что дал Рубину ободряющий совет, чувство вины, раздувающееся в моей груди, грозит поглотить меня целиком.

И тогда я решаю уйти. Но, прежде чем отправиться домой, заезжаю к женщине, от которой ушел в ту ночь, к той самой, чьи красивые грустные голубые глаза мучают меня в самые темные ночи.

Глава 5

Зоуи

Утреннее солнце светит многообещающе, когда я выхожу из своего многоквартирного дома с дорожной кружкой в одной руке и сумочкой, висящей на другой. Несмотря на недосып, ощущение тепла на коже вселяет в меня надежду в предстоящий день.

Я с нетерпением жду встречи с Крисси и молюсь, чтобы новые лекарства, которые назначил ей врач, продолжали действовать. Ее дрожь усилилась, что является обычным побочным эффектом, но она становится бодрее, и ее мышечные движения немного улучшаются. Вчера она даже улыбнулась. Я соглашусь, что это маленький подвиг.

Как только я поворачиваю за угол к своей машине, мои ноги подкашиваются от вида грузовика, припаркованного на обочине улицы. Я бы узнала этот грузовик где угодно.

Сердце замирает, когда из него вылезает Остин с букетом нарциссов, он как всегда потрясающе красив. Выражение его лица торжественно, глаза прикрыты очками — авиаторами, когда он направляется ко мне.

— Привет. — Его глубокий голос скользит по каждому сантиметру моей кожи, согревая меня изнутри.

— Привет, — тихо отвечаю я. — Ты рано вышел на работу.

— Только что закончилась моя смена.

Я киваю, надежда и страх сталкиваются в моей груди, когда я задаюсь вопросом, что привело его сюда.

Не говоря ни слова, он протягивает мне букет.

— В честь чего это? — вопрос срывается с моих губ, когда я подношу их к носу, и мягкий аромат вызывает улыбку на моем лице.

— В качестве извинения. В его голосе звучит раскаяние. — Прости, что я ушел от тебя той ночью. Я был пьян и зол.

Я опускаю взгляд, боль проникает в мою грудь. Я не виню его за то, что он злится на меня. Все, что он сказал той ночью, является правдой. Я отгородилась от него, даже как от друга.

— Я скучаю по тебе, — признаюсь я, чувствуя себя уязвимой, когда слова покидают мой рот. — Я скучаю по тебе в баре.

Он протягивает руку и прикасается к моему лицу.

— Я тоже, малышка Зоуи.

Я склоняюсь к его прикосновению, жаждая простого контакта с ним.

— Как насчёт позавтракать? — спрашивает он, а затем быстро добавляет. — Как друзья.

Сожаление обрушивается на меня, но я маскирую его извиняющейся улыбкой.

— Вообще-то я как раз еду в больницу к сестре. Хочу побыть с ней до работы.

— Понимаю. Тогда в другой раз. — Наклонившись, он нежно целует меня в уголок моего глаза, шепот прикосновения достигает гораздо большей глубины, чем кожа.

Как только он делает шаг назад, я хватаю его за руку.

— Не хочешь пойти со мной? — предложение вылетает изо рта еще до того, как я успеваю его обдумать, но, когда задаю этот вопрос, он кажется правильным.

В его глазах вспыхивает удивление.