- Отведи свой взгляд, женщина.

Медленно, очень медленно, она покачала головой,смахнув красные завитки с висков.

 - Мне очень жаль. Я не понимаю, что ты говоришь.

Даже ее голос был невинным, мягким и мелодичным,ласкающим его чувства. Только и он понятия не имел, что она говорила.

- Будь все проклято, - пробормотал он. - И будь япроклят.

Уголки его губ угрюмо дернулись. Он приказал себеоставаться равнодушным к ней, в то время как вложил в ножны свой меч ипреодолел разделявшее их расстояние. Не было никакой причины делать то, что онсобирался сделать, но он не мог остановиться. Его действия больше не зависелиот его разума, он не понимал эту силу, или не хотел понимать.

От его приближения, она начала задыхаться. - Что выделаете?

Он напирал на нее и толкал, пока она не уперлась вскалу; она держала металлический предмет, направленный на него, глупо щелкая имснова и снова. «Она действительно хотела защитить себя от воина дракона этойникчемной вещичкой?» Он легко вырвал это из ее рук, и швырнул за плечо. Несобираясь сдаваться без боя, она набросилась на него, пиная, колотя и царапаясь,как дикий демон.

Он схватил ее запястья и прижал их над ее головой. -Прекратите, - сказал он. Она продолжала извиваться, он вздохнул и стал ждать,когда она устанет. Прошло несколько минут, прежде чем она замедлилась, а затемостановилась и вовсе притихла.

- Вас за это посадят, - сказала она задыхаясь.

Ее теплое дыхание ласкало его грудь, эта опьяняющаясладость натолкнула его на воспоминания о семье, которую он не мог вытеснить изсвоей головы. Он резко отпрянул от нее, но запах страха и женщины уже окуталего, своей чувственностью. Он очень долго обонял только пепел; он не мог ненаслаждаться этим новым ароматом. Глубоко вдыхая, он снова прижался к ней, ипокрывавшая их  одежда, была единственным намеком, что их разделял. Потребностьприкоснуться к какой-либо ее части тела, отказалась покинуть его.

Она вздрогнула. "От холода?",заинтересовался он. "Или от бурного желания, схожего с егособственным?" Ее соски затвердели напротив его ребер, чувственно потираясьо них, и когда он наблюдал, как она покусывает свои мягкие, полные губы,подобно буре пробудилось желание. Отчаянной, дикой буре. Буре, настолькосильной, как сверхъестественное явление. Кровь дракона рванула к его члену,подобно свежей, горячей и всепоглощающей бурной реке.

  Его губы скривились в пренебрежительной улыбке. Вследующую секунду он сообразил, что действительно улыбается, и нахмурилсяэтому. Как бы его люди поржали над этим изящным совершенством, делая своиставки. Но он никак не мог заставить себя отступить. Боги, он никогда еще нечувствовал себя так целостно, так хорошо. Он фыркнул.

Пленница моргнула и их взгляды встретились. От нихисходили, раскаленные добела искры, окружая их, но в этот момент он уже ничемуне удивлялся.

«Эта женщина - твой враг», - напомнил он себе, стиснувзубы и отводя свои бедра, чтобы его эрекция оставалась на безопасномрасстоянии.

Разум откроется, уши услышат, - произнес он.

  Пусть будем понимать, что говорим мы друг  другу,неважно на каком расстоянии.

 Мои слова - твои; твои слова - мои.

Я так сказал.

Я так связал.

С этого момента и навсегда.

Продолжая смотреть на нее, он спросил: - Теперь тыпонимаешь, что я говорю?

- Да. Я-я понимаю. - Ее глаза расширились, и в них сновапоявилась тревога. Ее рот сначала открылся, потом закрылся, пока она пыталасьсформулировать очередное упорство. - Как? - все, что она смогла осилить. Ееголос был напряженным. Затем она спросила более настойчиво. - Как?

- Я произнес заклинание, позволяющее твоему разумуменя понимать.

- Заклинание? Нет…, нет. Это не возможно, - покачалаона головой. - Я говорю на трех языках, и очень много занималась, чтобы выучитькаждый из них. Что ты со мной сделал? Что ты сделал с моим мозгом?

- Я уже объяснял тебе.

- Значит, ты просто не сказал мне правду, -рассмеялась она, но в ее смехе слышалось скорее истерика, нежели веселье. - Влюбом случае, все это не важно. Завтра утром я проснусь и пойму, что это былвсего лишь ночной кошмар.

"Нет, не поймет", подумал он, ненавидя себяв этот момент больше, чем когда-либо. "Завтра утром она вообще непроснется".

- Ты не должна была приходить сюда, женщина, - сказалон. - Тебе что наплевать на собственную жизнь?

- Это - угроза? - Она пыталась вырваться из егохватки, - Отпусти меня.

- Прекрати бороться. Своими действиями ты только ближеприжимаешься ко мне.

Она сразу же успокоилась.

- Кто ты такая? - потребовал он.

- Я - гражданка Соединенных Штатов, и я знаю своиправа. Ты не можешь удерживать меня здесь против моей воли.

- Я могу сделать все, что захочу.

Все краски отхлынули от ее лица, так как невозможнобыло отрицать, что он был прав.

  «Сделай то, что он должен», кричал его ум. «Закройглаза и действуй».

Но, на этот раз, у его ума и тела были разногласия. Онпоймал себя на том, что отпускает ее и отстраняется. Она отпрыгнула как можнодальше от него, словно он был кровососущим вампиром или отвратительным сатиром.

Он концентрировал всю свою волю на убийстве, смотря,на что угодно, кроме ее загадочных глаз цвета моря, вспоминая о чем угодно,кроме ее безумной храбрости. Ее рубашка была разорвана и открываясь ровно досередины, показывая намек на две совершенной формы груди, упакованные вбледно-розовый бюстгальтер. Еще одна искра желания вспыхнула внутри него, покаего пристальный взгляд не наткнулся на украшение с двумя парамирубиново-красных глаз, что весело у нее на груди.

У него перехватило дыхание, когда он внимательнее посмотрелна орнамент. «Не может быть».

Но так оно и было.

Нахмурившись, он сжал кулак с такой силой, что почтихрустнули кости. «Как эта женщина могла получить этот священный талисман?» Богинаграждали им каждого воина-дракона Ra-Dracus, Огненного Дракона, когда ондостигал зрелости, а воин никогда бы расстался с этим даром, только послесмерти. Символы, которые были выгравированы на нем, были ему знакомы, но он немог точно вспомнить, кому принадлежал этот медальон.

«Уж точно не этой женщине», это он знал наверняка.«Она не была драконом, она даже не была детищем Атлантиды».

У него был хмурый задумчивый взгляд. Ирониязаключалась в том, что по своей клятве он должен был бы убить ее, а теперь этаклятва заставляла его оставить ее в живых, пока она не расскажет все омедальоне, откуда он у нее появился. Подойдя, он попытался снять его с ее шеи.Она ударила его по руке и отскочила назад.