стука в уже знакомый кабинет и с понурым видом положила перед крёстной заявления. В скорбном молчании тётя Света пролистала подписанные бумажки и покачала головой, затем сказала:

— Идём обедать.

— Как, уже?

— Конечно, время — час.

— А мне за это ничего не будет?

— Не будет, — крёстная достала из шкафа моё пальто и впечатала мне в грудь. — Приказ сделаю завтрашним числом. Пообедаем в ресторанчике неподалёку, и поезжай домой. Отдохни, как следует, неделя будет трудной.

На следующий день я приехала заранее. Правда, опять на такси. Достаточно того, что придётся терпеть козла-начальника. Ещё и метро сюда добавь — получится перебор. Стройным шагом друг за другом люди шли в сторону бизнес-центра. Много людей. Как на завод на проходную, блин. Ещё и холод собачий, и темнота. Мда.

Поднялась к тёте Свете, как она вчера просила. Крёстная вручила мне постоянный пропуск, электронный ключ и бейдж на ленточке небесно-голубого цвета. Я придирчиво рассмотрела фотку, которую сделали вчера у безопасников. Ну, пойдёт. На бейдже значилось: Бауэр Виктория Константиновна, помощник финансового директора.

После этого мы с тёть Светой попили чай, выбрали дизайн моих новых визиток, обсудили, что дарить моей маме на день рождения и даже как праздновать новый год. Периодически к нам забегали смешливые девочки, чтобы подписать что-то или спросить. Вот это работа, это я понимаю, каждый день бы так — вполне можно жить, почему бы и нет? Незаметно пролетело два часа.

— Ладно, иди к себе, — сказала крёстная. — Твой уже приехал, наверное.

Вздохнула, забрала бейдж, карточки и поплелась в сторону лифта. Нехотя переступила порог финансового сектора. И снова эта разительная перемена в работе двух разных подразделений. Здесь опять все хмурые, скучные, сидят, стучат по клавишам. Небо и земля. Как же хочется к тёте Свете в кадры!

— Привет, — бросила соседу по кабинету, с громким звуком опуская сумку на свой стол.

— Доброе утро, Виктория! — бодро ответит тот. — Вы вчера не вернулись обратно, а сегодня и вовсе опоздали.

— Я не опоздала, я была в кадрах. Вот, видишь? — показала на бейдж.

— Денис Александрович был недоволен.

— Пфф! Подумаешь! Переживёт.

Стянула шёлковый шарфик, повесила аккуратно пальто на плечики, закрыла дверцу шкафа и натолкнулась на два испуганных глаза за толстыми стёклами очков. Илья воровато оглянулся по сторонам и зашептал:

— Вы что, вы что? Так нельзя! Не вздумайте так говорить! Здесь повсюду уши!

— Да что я такого сказала?

Растопырила локти, уперев ладони в бока. Синее платье-футляр туго обтягивало фигуру. Нет, пиджак снимать не стану, прохладно здесь. Чайку ещё попить, что ли, согреться? Открыла шкаф рядом с кофемашиной и наклонилась в поисках чайника и чая, не замечая, что Илья вдруг странно притих, и продолжила бубнить себе под нос:

— Я ничего такого не сделала! Так что пусть твой Денис Александрович недовольство своё засунет в…

— Виктория! — раздался за спиной обволакивающий низкий голос.

Чуть не треснулась макушкой о дверцу шкафа. Оглянулась резко и увидела Аристова с пачкой бумаг в руках. Он подошёл к Илье, передал ему документы, указав на какие-то пометки и ярко-зелёный листик, присобаченный сверху, затем медленно обернулся ко мне, прищурил глаза и процедил:

— В мой кабинет. Живо.

Проследовала за ним под сочувствующим взглядом второго помощника. Аристов развалился в директорском кресле. Я села на стул напротив, выпрямив спину и скрестив руки на груди. Было тихо, будто перед грозой. Мужчина сказал ровным голосом:

— Жду кофе со вчерашнего дня.

Раздражённо закатила глаза и сказала:

— А толстяка не мог попросить сделать?

Вздрогнула и зажмурилась, когда мужчина вдруг громко ударил ладонью по столу. Втянула голову в плечи и недоумённо на него посмотрела. Совсем с катушек слетел? Аристов поднялся и принялся обходить стол. Я сидела, не зная, как реагировать, ни жива, ни мертва.

Он исчез из поля зрения, а затем я услышала его тихий злой голос над самым ухом:

— Кажется, я предупреждал тебя вчера, но, видимо, до тебя туго доходит. Так, куда и что я должен засунуть? И как ты называешь коллегу?

Я молчала, понимая, что ситуация глупа и абсурдна. Бесило, что он стоит за спиной, а я даже обернуться не могу, потому что тогда покажу слабость и страх. Ноздри щекотал запах апельсина, свежести и злости. Воздух трещал от напряжения.

Прикусила губу, стараясь не дышать слишком часто и громко. Я чувствовала спиной его близость, но он не касался меня. Аристов продолжил:

— С какой стати ты решила, что можешь кого-то оскорблять здесь? Моего помощника, меня? Забыла, где твоё место, и кто ты сейчас? — его губы вот-вот коснутся моего уха, а голос звенит от едва сдерживаемой ярости. — Тогда я напомню. Ты никто. Пустышка, решившая отчего-то, что лучше других. Это прокатывало когда-то для сопливых школьников, но то время давно прошло. Весьма прискорбно, что ты так и осталась в нём, манерами и мозгами. Но остальные-то продвинулись дальше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Поджала губы и хотела встать, но в ту же секунду Аристов сдавил мне плечи и удержал на месте:

— Это взрослый мир, а не школа. Ты больше не королева, и здесь нет твоей свиты и подпевал. По факту ты даже не секретарша, так — пустое место, девочка принеси-подай. Убери тебя — никто и не заметит. Помни об этом, когда в следующий раз решишь открыть свой грязный рот. Потому что если я ещё хоть раз услышу нечто подобное, я тебя вышвырну отсюда с такой характеристикой, что ни одна приличная фирма даже на порог не пустит. И никакая тётя из отдела кадров тебе не поможет. Я достаточно понятно объяснил?

— Да, — цежу сквозь зубы, а меня разрывает от ярости, что вынуждена выслушивать всё это, и ничего не могу сделать.

— Не слышу.

Продолжает нависать со спины, а у меня уже сил нет терпеть это напряжение. Словно незримая нить натянулась между нами и дрожит, дрожит от усилия, рискуя порваться в любой момент.

— Да. Денис Александрович, — все усилия брошены на то, чтобы держать лицо.

— Надо же, а теперь исчезни с глаз, — шагнул в сторону, а я едва слышно выдохнула, поднялась и вылетела пулей из кабинета.

— Так и сказал? — нахмурилась тётя Света, продолжая разрезать отбивную.

— Слово в слово! — я драматично взмахнула вилкой. — Представляете? Он угрожал мне! Совсем охренел!

Тётя Света молча отправила в рот кусочек. Я поковыряла едва тёплого лосося. В обеденное время в ресторанчике было полно людей. Наконец, крёстная сказала:

— Так нельзя, Вика.

— Что?

— Тебе нельзя с ним ссориться.

— Но…

— Послушай, — тётя Света подалась вперёд. — Аристов приближен к генеральному. Антон