– Сматываемся! – крикнул Сергей. – Рулить можешь? Заводи!

Ни слова не говоря, Эдик запрыгнул в кабину. Мотор взревел. Сергей выпустил еще пару снарядов, сиганул в кузов и заколотил по крыше кабины.

– Гони!

«Урал» дернулся и покатил вдоль по улице. Грузины повыскакивали из недограбленных магазинов, беспорядочно тратя патроны и злобу. Сергей шлепнулся на дно кузова, умоляя Вседержителя и Творца пронести мимо перекрестный огонь. Пронесло…

«Опоздали!» – мелькнуло у Сергея, когда он увидел здание санатория. Все стекла расколочены, на стенах выбоины от пуль крупного калибра, пляж перерыт мелкими воронками, кое-где песок впитал лужи крови. «Комета-44», перегруженная беженцами, уходила в море. А под широким навесом террасы, на раскатанном брезенте, лежали убитые. Семь человек. Шесть мужиков в шортах и плавках и одна женщина в белом халате и тапочках. Сергей помертвел – это была его мама. Эдик тоже узнал спокойное лицо тети Лены, обрамленное кудряшками крашеных волос, и горестно вздохнул.

Завхоз санатория, Петрович, выглянул опасливо из расколоченных дверей.

– Это с-с в-вертолета! – заговорил он, заикаясь. – Л-люди загорали, а он п-по ним из п-пушки! Ох, в-возвращается!

Петрович показал за дома вдоль набережной. Над их крышами всплыл Ми-24. Бортовой номер «07». Сергей встряхнулся, муть на душе осела.

– Это он… здесь? – уточнил Сергей, кивая на тела.

– Он, он! С-семерочка, б-блин!

«Черный полковник» даже внимания не обратил на возню у санатория. Вертолет пролетел над берегом, сотрясая воздух клокочущим рокотом, и унесся в море. С боевой подвески сорвалась пара РСов и унеслась к плюхавшей на волнах «Комете».

– Мимо! – закричал Эдик. – Яп-понский городовой! Лоб, врежь ему!

А Лоб с холодной настойчивостью собирал ПЗРК. Пригодилась «военка», преподанная на заставе!

– Сука!.. – повторял он вздрагивавшим голосом. – Сука какая!

Ми-двадцать четвертый развернулся над волнами, отсвечивая боками в свете послеполуденного солнца. Сергей навел ПЗРК. С яростным шипением ушла «Игла», таща за собой нитку дымного шлейфа. Всклубился шар взрыва, хвост «крокодила» полетел в море.

– Попал! Попал! – заверещал Эдик. – Ага!

Ноль-седьмой завертелся и ухнул в волны, сверкавшие обливной синью, заколотил лопастями, словно пытаясь выплыть, и пошел ко дну…

Президент Грузии бросил на захват Сухума полсотни танков, сорок орудий, три тыщи полусолдат-полууголовников. А у абхазов были в запасе одни старые градобойные пушки да самодельные броневики. Боевыми единицами военно-морского флота стали прогулочные теплоходы «Комсомолец Абхазии» и «Сухум», а в качестве бомбардировщиков использовались мотодельтапланы и чиненый-перечиненый «кукурузник».

Сухум пришлось отдать врагу. Сергей Лобанов и Эдуард Чанба отошли с бойцами отрядов сил самообороны в село Эшера, за речку Гумиста.

В октябре была битва за Гагры, было отражение десанта грузин с моря, были рейды, атаки, марши…

Через год абхазы отбили Сухум. Грузины беспорядочно отступили к Ингури, а Шеварднадзе, лично руководивший обороной, спасся бегством на Ту-134, переполненном ранеными и беженцами.

…Сухум был тих и пуст. В дом Эдика Чанбы угодила авиабомба, и Сергей новел друга к себе. Замирая, он поднялся на знакомую площадку. Обтер о штаны потные руки, задержал дыхание, позвонил в дверь. Отец был дома. За один год он постарел лет на десять.

– Ну, хоть ты живой… – выговорил отец, тиская сына и жмурясь.

– Ничего, товарищ полковник, – улыбнулся Сергей, – все будет нормально…

– Ошибаешься, Серый, мне уже генерала дали…

– Тем более!

– Квартиру обещали в Москве, – сказал отец с тоской. – Эх, как бы твоя мама радовалась…

– Ладно, бать, не переживай… – вздохнул Сергей и неловко приобнял отца. – Пойдем мы…

– Да куда ж вы пойдете?! – всполошился генерал Лобанов.

– В военкомат, доложимся по всей форме…

– Я обязательно звякну на самый верх! – пообещал Лобанов-старший. – Надо, чтобы вам засчитали «боевые»!

– Все равно дослуживать придется! – махнул Эдик рукой.

– Зато, батя, я теперь точно знаю, к чему меня тянет, – сказал Сергей с усмешечкой. – Добиваться справедливости! С оружием или так! Того гада, который маму… Мы его на дно пустили. А в вуз я после дембеля поступлю!

Закинув автоматы на плечо, Эдик с Сергеем удалились.

Дослуживать они отправились вместе.

4

Республика Таджикистан, 2006 год

Утром 5-го ноября Сергей Лобанов проснулся поздно, часов в восемь. Праздничный день, можно и поваляться.

Сергей с хряском зевнул, с хрустом потянулся и блаженно расслабился, оглядывая свою «двушку» со всеми удобствами. Отцово наследство. Проморгавшись, он перевел взгляд на батин портрет. Генерал Лобанов, при всех онерах и причиндалах, выглядел орлом.

Странно даже: когда генерал жив был, они редко виделись, а теперь, когда генералу поставили в ногах памятник со звездой, его резко стало не хватать…

Требовательно закурлыкал телефон. Сергей нащупал трубку и поднес к уху:

– Алле?

– Это офис фирмы «Симург-ауто»?

– Да.

– Простите, а с кем я разговариваю?

– С директором. Лобанов, Сергей Корнеевич.

– Очень приятно! У меня старый «фолькс», ему уже лет двадцать, если не больше. Гремит, зараза! Движок ему сможете перебрать? Ходовку, там…

– А, ну, нет проблем. Подгоняйте… Начальнику мастерской я сейчас звякну. Он вам все обскажет… Зовут его Эдуард Тагирович Чанба, это механик – ой, да ну!

– Чамба?

– Чанба. Через «н», Наташа.

– Ага, ага… Спасибо, до свиданья!

– До свиданья…

Сергей встал и быстро оделся. Начинался новый день.

На улице было промозгло и слякотно, набухшие тучи крутились над Москвой, распарывая сизые чрева о шпиль университета. Поток машин струился по Вернадского из пункта «А» в пункт «Б». А раздетые деревья устраивали стриптиз – махали голыми ветками и сбрасывали с себя последние листья.

– Унылая пора… – пробормотал Сергей.

Грянул звонок. Лобанов подцепил трубку. В трубке трещало и посвистывало.

– Алле? – сказал Сергей и добавил погромче, перекрикивая помехи: – Алле!

– Не кричи, Лоб, – послышался спокойный голос, – я тебя хорошо слышу.

– Искандер?! – радостно воскликнул Сергей. – Привет! Как жизнь, сын славного Тиндара?