— Какая еще улика? — раздраженно отмахнулся подполковник. — Хозяин-то квартиры жив. Пока еще, во всяком случае… Быстро, быстро!

Придерживая молодую женщину за талию, Полетаев вывел ее из подъезда и впихнул в непримечательную серую «семерку».

Прикрывая папами плаща голые колени скорее от холода, чем от стыда, Даша недоверчиво оглядела не очень чистый салон.

— Это твоя машина?

— На ближайшие полчаса — да.

— А что будет через полчаса?

— Не позже, чем через полчаса, мы покинем этот гостеприимный город.

Но Киев уже не выглядел гостеприимным — московская непогода добралась и сюда. Небо затянулось серыми, в сизину, облаками, а по сухому от мороза асфальту заметались первые колючие снежинки.

— Я не полечу самолетом в такую погоду. — Даша боязливо глянула на низкое небо. — Это опасно.

— Разумеется, мы не полетим самолетом. Это действительно опасно. Но не из-за погодных условий. Если твоего медового племянника, или кем он там тебе приходится, убьют, и станет известно, что мы были последними, кто его видел и слышал, тебя просто посадят, а вот я лишусь работы.

— В охранники пойдешь! — Даша возмутилась: оказывается, потеря работы для подполковника — событие более значительное, чем се арест. — Включи печку, я околела.

Едва отогревшись, Даша начала размышлять. Происходит что-то серьезное. Настолько серьезное, что еще вчера равнодушный ко всему Полетаев примчался в Киев и…

Ноги опять начали стыть. Как эфэсбэшнику удалось отыскать ее в миллионном Киеве?! Вряд ли он просто прилетел следом: в этом случае он ни за что бы не позволил ей остаться на ночь с посторонним мужчиной, пусть даже родственником. Как выяснилось, родственным связям подполковник не слишком доверяет…

— Палыч, а ты как меня нашел? — Даша развернулась, чтобы лучше видеть лицо собеседника.

— По запаху. Я здесь каждый куст знаю.

Судя по уверенности, с которой подполковник вел машину, тот действительно был неплохо знаком со столицей Украины. И все равно это не являлось ответом на вопрос.

— Очень смешно. А на самом деле? Неужели следил?

— Была нужда!

— А как же тогда?

— Валера рассказал…

— Валера?! — Даша задохнулась от страшного подозрения. — Так он… тоже ваш?

— Почему сразу наш? — повернулся к ней Полетаев. — Ты же нас сама знакомила. Просто вчера случайно встретились, разговорились…

— Случайно. — Даша недобро прищурилась. — Кто бы сомневался.

Она некоторое время следила за пролетающими за окном деревьями. Все окончательно перемешалось: Богдан, его жена, подполковник…

— Что-то я не понимаю логики твоих поступков: то ты меня выгоняешь, а то готов преследовать на краю света. Не проще ли держать меня при себе? Все дешевле выйдет.

— С тобой дешевле только помереть, а все остальное выходит не только дороже, но еще и боком, — Полетаев достал сигарету и прикурил. — Нужно быть не в своем уме, чтобы среагировать на какое-то левое сообщение в Интернете и приехать в дом к совершенно незнакомому человеку. А если бы он тебя изнасиловал? Хорошо хоть Валера рассказал, как все было…

Наконец что-то стало проясняться. Значит, Полетаев через оператора мобильной связи выяснил номер телефона, с которым она связывалась — последним был номер Кудрявого — позвонил, поинтересовался ее местонахождением, а тот ему все и выложил. У бедного подполковника случился приступ ревности, и он, бросив все, помчался в Киев. «Эх, жалко жена не вовремя вызвала Богдана!»

Молодая женщина закусила губу, удерживая улыбку.

Полетаев оценил ее игривую реакцию и мстительно добавил:

— Изнасиловал, а потом убил бы. Даша рассмеялась уже открыто:

— Да на кой ему меня убивать, а уж тем более насиловать?

— За несколько миллионов еще не то можно сделать.

— Это ты от злости говоришь! Я сейчас для него свет в окне. Если бы не я, Богдан об этих миллионах никогда бы в жизни не узнал… — Тут она посерьезнела. — И сейчас у нас одна задача: чтобы о его существовании не узнал Алексей Скуратов.

— Да-а-а? — протянул подполковник, и в голосе его прозвучала откровенная издевка. — Еще вчера ты была прямо противоположного мнения.

— Это было вчера, — смутилась молодая женщина. Покачав головой, словно иного ответа он и не ожидал, Полетаев криво усмехнулся:

— Что ж, в таком случае у меня для тебя есть одна потрясающая новость. Просто потрясающая! Весь вопрос в том, насколько ты хорошо себя чувствуешь, чтобы ее выслушать.

Даша побледнела и сжала ворот плаща:

— Не переживай, я выдержу.

— Это очень хорошо. — Подполковник удовлетворенно кивнул. — Выдержка тебе понадобится недюжинная.

— Да слушаю я, слушаю! — Так и не прошедшая головная боль и волнение заставляли голос немного дрожать.

— Так вот, многоуважаемая Дарья Николаевна, спешу сообщить: ваш последний подозреваемый, надежда и опора вашей железобетонной версии, Алексей Георгиевич Скуратов скончался.

Послышался скрежет. Это были Дашины зубы. Качнувшись вперед, она несколько раз стукнулась головой о торпеду.

— Проклятье!

Полетаев переплел на руле пальцы, синие глаза его смотрели вперед строго, но без осуждения, давая понять, что хозяин их много повидал на этом свете, и где-то в глубине души он все понимает и прощает.

— Никакого проклятья. Он покончил с собой более десяти лет назад. Так что при всем желании ты не сможешь включить его в свой сценарий. Итак, 19 августа 1990 года, — Полетаев достал из внутреннего кармана пиджака казенную бумагу и протянул ее спутнице, — в районе Борисовских прудов был найден труп мужчины. Документов, удостоверяющих личность, при нем не оказалось, зато в кармане пиджака было обнаружено письмо на имя Скуратова Алексея Георгиевича, на конверте указывался и адрес. Вызвали на опознание его жену, но она категорически заявила, что покойный не является ее мужем. Через некоторое время труп захоронили как неизвестного.

— Вот сволочь, — процедила Даша. — Это она решила так отомстить ему за измену. Чтобы даже могилы не осталось.

Полетаев чуть пожал плечом. В лице читалось усталое безразличие.

— Может быть. Проблема не в этом.

Даша прекрасно понимала, в чем теперь состоит проблема, но от дикого внутреннего нежелания остаться с этой проблемой наедине все-таки задала вопрос:

— А в чем?

— Да все в том же: кому это выгодно, — спокойно ответил подполковник. — Если твои родственники действительно были убиты, а не пали жертвой средневекового проклятья, то кто же их, в таком случае, убил? Своего отца ты исключаешь. Так кому это было выгодно?