И последовавшая затем война татар с кыпчаками («западный поход»), которая вкратце описана в приведенной выдержке из работы арабского историка Эль Макризи, скорее всего, не «завоевание кыпчаков», а один из этапов политической борьбы между политическими группами средневекового татарского этноса. Естественно, в этой войне активное участие принимали и «кыпчаки-родственники», причем, с обеих сторон (к монголо-татарам, как мы видели, присоединялись многие «завоевываемые» ими народы — прямо по ходу этого самого стремительного их «завоевания»).

В эту борьбу были втянуты и другие племена кыпчаков, а также часть русских и аланы, и татары Причерноморья и Дешт-и Кыпчака (токсоба-татары у Тизенгаузена В. Г.).

В ином случае не могло иметь места такое тяжелое «завоевание» кыпчаков, как описывают некоторые историки (49, 85–90) по чисто объективным причинам — у, кыпчаков-половцев не было единства и не было соответствующего уровня организации войскового управления и войско их составляло, максимум 3–5 тысяч всадников (35, 237). То есть «кыпчаки, сражавшиеся с татаро-мнгольскими захватчиками» — это отряды оппозиции татар и их наемники, которые воевали с татарами же, сторонниками Орды-Центра и их соратниками, то есть, с монголами (в смысле собирательного названия политического сообщества).

К этой оппозиции и примыкали те местные правители, которые желали сохранить былой порядок вещей, а не править на основе договора и закона — Ясы (Йазу), лишающего их возможности творить произвол.

Оппозиция Чынгыз хану и Орде эмигрировала в начале XIII в. за Волгу, и организовала свой Иль (государство) против державников. Об этом говорит тот факт, что они смогли организовать «разбросанных» по огромным просторам кыпчаков, и к тому же привлечь некоторых русских князей — кто бы пошел просто за «беглыми найманами и меркитами»? Пошли именно за представителями татар — доминирующего в Восточной Евразии, в том числе и в степях, этноса, выделяющегося «величием, могуществом и полным почетом от других» (79, 103).

А «завоевание кыпчаков халха-монголами» представляется бессмысленным: что же это за «завоевание», если почти никого из «завоевателей» не осталось на завоеванной земле? И никто не может объяснить — в чем смысл завоевания, если все завоеватели «ненадолго пришли в Восточную Европу, завоевали ее, посадили в ней ханов-чингизидов с их ближайшим окружением и вернулись немедленно к своим стадам и семьям в Монголию» (3, 185), «на свою историческую родину» (53, 207).

А «угнетенные» — на самом деле воинственные и развитые народы Восточной Европы — якобы терпели кучку оставшихся «угнетателей», как аборигены Австралии англичан. Этот вывод мог быть сделан (и сделан, и внедрен в историографию!) только чужими — не имеющими ни малейшего уважения к нашим предкам — к предкам россиян, представляя их забитыми и запуганными «угнетенными народами».

Возможно, на запад в первой четверти XIII в. и перемещалось много монгольских войск, но это были не «полчища завоевателей», а возвращались с востока, «собранные со всего света Чынгыз ханом» в начале борьбы за создание державы монголов, участники гражданской войны. Поэтому и не осталось материальных свидетельств о пребывании в Восточной Европе и в Средней Азии «полчищ халха-монгольских завоевателей» — их никогда и не было там, и следов, соответственно, не осталось.

Например, насчет «завоевания Булгарского ханства татаро-монголами» Ахметзаки-Валиди Туган пришел к мнению о том, что «Болгарский хан сопротивления им (монголо-татарам) не оказал», ссылаясь при этом на данные французского ориенталиста Леона Каэна (13, 249). И это логично: Болгарский «старший хан», скорее всего, был вассалом Кимакского царя, татарина Кадыр-хана Иемекского (Кимакского) и Туркестанского, разгромившего войска Хорезмшаха совместно с Джучи в 1218 г. в Тургайской степи.

Насчет «покорения монголами Башкирии с боями», о чем так любят упоминать официальные историки-западники[174], Ахметзаки-Валиди тоже имел свою обоснованную точку зрения — «уральские башкиры покорились Джучи в 1207 г. Поэтому нет места утверждению о том, что башкиры вели какие-то боевые действия против монголов. Напротив — есть все основания полагать, что башкиры подчинились им добровольно, по собственной инициативе. Относительно сведений о покорении с боями каких-то башкир при Бату хане, следует полагать, что эти данные относятся к дунайским мадьярам» (13, 21–22), то есть, к венграм-западноевропейцам — в обоснование приводятся также сведения французских, турецких и немецких ориенталистов (там же, 147).

Легенда о «завоевательных походах татаро-монгол» против «коренных народов Восточной Европы, Сибири и Средней Азии» зародилась и была привнесена в историю уже в начале XIV в. восточными и западными противниками Державы Монголов — «истинными мусульманами» (арабами и персами) и «истинными христианами» — западноевропейцами. И была поддержана сепаратистами-ханами и временщиками-узурпаторами как идеологическое обоснование «самостоятельности» объявленных ими «ханств», что было одной из причин распада державы монголов. А позже явилась основой для создания легенды о «завоевании Руси татаро-монголами».

В официальной истории «монгольского завоевания Восточной Европы» почему-то одно несоответствие следует за другим: вот из Монголии выступает, направленная «гениальным дикарем-вождем» для «завоевания всего мира», огромная армия, состоящая из оторванных от натурального кочевого быта и хозяйства[175] скотоводов, направившихся в целях наживы поскольку у них ничего «своего не было», на запад Евразии. Так как эти кочевники каким-то образом уже узнали и осознали, по мнению европоцентристов, что именно там Центр мировой материальной культуры со скоплением всех благ цивилизации. Только не могут эти историки назвать, к примеру, цифру хотя бы примерную, сколько их было, войск этих.