class="p1">— Будь оно проклято! Я сделаю это сама! — зарычала Амфи.

Ее ожерелье растаяло, скользнув под платье. Жидкий металл соскользнул с ее коротких рукавов вниз по рукам, покрыл ладони и затвердел, превратившись в четырехдюймовые когти.

Она, до смешного быстро, бросилась вперед.

Мы с Шоном одновременно запечатали секцию бехунов и погрузили делегацию в пол по самые подмышки.

Леди Вексин скользнула вбок на перехват. Амфи попыталась вцепиться в нее своими новыми когтями. Леди Вексин поймала правое запястье Амфи правой рукой, дернула его вперед, и двигаясь по инерции своего противника, вытянула ее руку и вывернула локтем вверх. Амфи ахнула. Леди Вексин ударила тыльной стороной левой ладони в локоть Амфи.

Рука хрустнула с сухим треском. Амфи вскрикнула.

Леди Вексин отпустила поврежденную руку, развернулась позади Амфи, схватила ее за другое запястье обеими руками, потянула ее на землю, будто Амфи ничего не весила, упала на одно колено и сломала левую руку Амфи. Весь бой закончился на двух дыханиях.

— Храни нас богиня, — прошептала Карат.

— И Косандиона, — сказал Дагоркун.

Карат кивнула.

Ого. Леди Вексин повторила бой Косандиона с Суркаром. Та же тактика: захват запястья, наклон противника вперед, выбивание руки. Только она не остановилась на одной руке, как это сделал он.

Амфи легла на спину и взвыла от боли. Делегация бехунов завыла вместе с ней, подпевая ее страданиям.

Оунд замер в своей среде обитания и медленно перевернулся вверх брюшком, его плавники безвольно повисли.

— Умбол пал! — закричал в наушник Шон.

— Все в порядке, он просто потерял сознание.

Леди Вексин перешагнула через Амфи и направилась к Прайсен Олу. Он в гримасе оскалил зубы и замахнулся на нее хлыстом-мечом. Сегментированные лезвия пронзили воздух, готовые растерзать ее. Леди Вексин отступила в сторону, и хлыст рассек сцену, задев камень.

Леди Вексин вытащила золотой гребень из волос.

Прайсен Ол снова замахнулся, посылая хлыст по разрушительной горизонтальной кривой.

Леди Вексин не пыталась уклониться.

Лезвие хлыста приблизилось к ней. Хлыст-меч должен был разрубить ее пополам, но каким-то образом она все еще стояла, а хлыст был полностью вытянут между ними двумя.

— Гребень для волос! — Дагоркун сплюнул от удивления.

Она поймала нить хлыста-меча между зубьями гребня.

Прайсен отдернул хлыст. Нить оборвалась, разбросав половину сегментов на землю. Прайсен Ол попятился и щелкнул поврежденным хлыстом. Оставшиеся сегменты соскользнули вместе, образуя лезвие.

Леди Вексин присела на корточки, изящно, словно танцуя, отложила гребень и подобрала один сегмент.

Прайсен Ол наблюдал, сосредоточенный на каждом ее движении.

Она зажала сегмент между большим и указательным пальцами, держа его поперек тупого корешка, показала его Прайсен Олу, выпрямилась, и снова двинулась вперед, неторопливая, неумолимая, невредимая.

Он направился к ней, легко ступая, несмотря на нож в спине и кровавый след, тянувшийся за ним. Они наблюдали друг за другом, пока двигались, каждый шаг, каждое минутное изменение веса были обдуманными и рассчитанными.

Софи, правительница своей планеты и жена Джорджа, однажды сказала мне, что жила моментом непосредственно перед столкновением, когда и она, и ее противник знали, что их жизни висят на волоске. Это был мир возможностей, бесконечная вселенная, которая сжималась до одного удара, как только они начинали двигаться. Я, наконец, поняла, что она имела в виду.

Прайсен Ол нанес удар, человеческое пятно, слишком быстрое, чтобы глаз мог уследить за ним. Леди Вексин пронеслась мимо него. Они сделали несколько шагов друг мимо друга. Она держала в руке его меч. Прайсен Ол ничего не держал. Глубокая красная линия пересекала его горло. Его глаза остекленели. Он споткнулся и рухнул.

Позади меня, во втором ряду секции наблюдателей, Первый Ученый издал крик чистой муки.

Леди Вексин повернулась к Суверену.

— Вы удовлетворены выполнением нашего контракта, Летеро?

— Да, — сказал Косандион, и леди Вексин улыбнулась.

— И на этом все! — На сцену вышел Гастон. — Пожалуйста, присоединяйтесь к нам завтра для захватывающего завершения величайшего супружеского отбора в галактике!

Он поклонился.

Леди Вексин неторопливо направилась к своей секции. Я уронила Прайсена Ола и Амфи сквозь пол прямо в медотсек.

ЭКРАН ПЕРЕДО МНОЙ ПОКАЗЫВАЛ КЛУКА, ОДНОГО ИЗ ДВУХ УЧЕНИКОВ Первого Ученого. Они выглядели почти одинаково, но кончики перьев Клука имели чуть более выраженный розовый оттенок.

— Первый Ученый хотел бы узнать…

— Вы хотите его увидеть? — спросила я.

Клук исчез, оттолкнутый от экрана, и на его месте возник Первый Ученый с растрепанными перьями и красными кругами вокруг глаз — признак того, что ку-ко испытывает острую боль.

— Я иду!

Я открыла дверь в его апартаменты и сделала в полу желоб в виде детской горки. Несколько секунд спустя Первый Ученый выпал из потолка медотсека, расправил крылья и встал рядом со мной.

Я обернулась. Передо мной две квадратные камеры располагались бок о бок с расстоянием в шесть футов между ними. Задняя стенка каждой камеры была из железобетона с титановым покрытием космического класса, в то время как три другие стороны были из прозрачной пластистали. В центре каждой камеры располагался медицинский блок. В левой камере была Амфи, в правой Прайсен Ол. Обоим пациентам дали успокоительное.

Я заперла оборотня в ее собственных покоях. Она в основном спала, так как ее тело делало все возможное, чтобы исцелиться. Иногда она просыпалась достаточно надолго, чтобы поесть, а затем снова засыпала. Шон навестил ее. Они проговорили около часа, после чего она спала 14 часов подряд.

Первый Ученый вгляделся в расслабленное лицо Прайсена.

— Он жив? — спросил он приглушенным голосом.

— Да.

— Как?

— Ему очень повезло.

Как-то я слышала историю о хоккеисте, чья яремная вена была порезана коньком во время игры. Он должен был истечь кровью, но он выжил, несмотря ни на что. Прайсен Ол тоже должен был истечь кровью, если бы не медицинский коктейль, который он вколол себе в ногу. Помимо бустера и обезболивающего, в нем содержался коагулянт для заживления ран. Тот пытался остановить кровотечение из спины. По совпадению, он задел яремную вену достаточно, чтобы сохранить себе жизнь, пока на подмогу не пришел медотсек.

— Что с ним теперь будет? — спросил Первый Ученый.

— Это зависит от его мотивов. Если он затаит личную обиду на Суверена, последует наказание. Если он просто наемный убийца, возможно, Косандион найдет ему какое-нибудь применение.

Перья Первого Ученого встали дыбом.

— Я буду умолять Суверена о снисхождении! Прайсен Ол — непревзойденный талант, его нельзя выбросить на помойку.

Правильно. Забавно, что он проигнорировал ту часть о «наемном убийце».

Первый Ученый решил удалиться, закружился по кругу, оглядываясь по сторонам, и, наконец, вспомнил, что я все еще здесь.

— А где выход?