Пузырек с Сердцем огня завершил полет, ударившись об асфальт. Вот только на том месте, где до этого была Скулария, теперь стоял Дэфтер…

Хрустально зазвенев, пузырек разлетелся на мелкие кусочки. Полыхнуло нестерпимо яркое пламя. Жаром Глебу опалило волосы, брови и ресницы. Охранники-сатра во главе с Адалом отшатнулись, прикрываясь руками. Дэфтер успел еще кинуться в сторону, но огонь рванулся вверх, объяв грузное тело Стоящего у престола пламенеющим коконом. Кожа на лице сатра вспучилась, губы почернели. Крик, вырвавшийся у него, умер, поглощенный оглушительным треском пламени. А следом за ним умер и сам Дэфтер. Умер – и обратился в пепел, не оставив после себя даже обугленных костей. Огонь, расправившись со своей жертвой, опал, волна жара рассеялась, и перед потрясенными сатра оказался лишь пятачок высушенного асфальта и горсть черного праха на нем.

В наступившей тишине громко прозвучал голос Скуларии:

– Что ни случается – все к лучшему…

«Беги! – неожиданным громом прозвучал в сознании Глеба голос смарагда. – Спасай себя и ЕГО! Иначе ОН окажется не у тех, у кого должен!»

И Глеб, отбросив сумку, побежал. Без цели, не выбирая направления, сломя голову понесся прочь от дороги, от машин, от Скуларии.

Глеб не видел, как разъяренные непонятной и жуткой смертью Дэфтера воины сатра набросились на сатрессу, как по ее сигналу из кустов появились сидевшие в засаде бойцы «Силлипитирьи» и вступили в схватку с «зелеными». Как маги клана Ксенфа, наконец-то разобравшиеся, что к чему, вступили в бой. Как сила столкнулась с силой и воздух загудел от заклинаний. Как Скулария, стиснув зубы, устремилась за ускользающим смарагдом, как верог бросила Акунда и помчалась за хозяйкой. Не видел он и финала яростной схватки нелюдей – сатра и подоспевшие люди-охранники разметали нападавших, убив не менее десяти. Несколько уцелевших сочли за лучшее отступить и скрылись во тьме. На искореженном пятачке асфальта остались только мертвые тела и догорающий «Ниссан».

– А где этот? Где Акунд? – устало спросил Рамер.

– Уважаемый, он тоже бежал, – ответил тяжело дышащий Адал. – Сумел сбросить с себя «короткий повод» и рванул прочь. Я даже не понял куда.

– Догоните их и убейте. Впрочем, Акунда и «коричневого» хорошо бы взять живыми, – распорядился Дорот. После смерти Стоящего у престола он де-факто стал главой клана. – Все же надо проверить, не родня ли он Владыке…

И лицо главы рода Фемиксов стало озабоченным.

Ничего этого Глеб не видел и не слышал. Он бежал, спасая свою жизнь. Ветер свистел в ушах, ветки хлестали по лицу, под ногами чавкала жирная грязь. Наверное, если бы Погодин подумал, он бы выбрал какое-то направление, постарался выбраться из парка, чтобы укрыться на улицах города, среди людей. Но все мысли исчезли, уступив место страху, обычному животному страху.

Так Глеб не бегал никогда в жизни. Совершая огромные прыжки, продираясь сквозь кустарник и трескучий частокол бурьяна, он петлял по огромному парку, все углубляясь и углубляясь в чащу. Страх придавал ему силы, гнал вперед, подстегивал, точно плеть. Ночь укрыла беглеца черным плащом, и след его затерялся среди мокрых деревьев…

Выбравшись из леса, Глеб на секунду остановился. Тусклый ночной свет никогда не спящей Москвы разливался над городом. Впереди лежала сырая пустошь, а за ней возвышались темные корпуса какого-то заброшенного завода. Несколько цехов, обнесенная забором территория, желтый скелет башенного крана. Ржавые ворота были гостеприимно распахнуты.

«Там можно спрятаться, – подумал Глеб, вновь срываясь с места. На бегу он оглянулся – между деревьями мелькали темные тени. Преследователи не отставали. – Есть ли у меня шансы на спасение? Если да, то минимальные. Но пока я жив, я не сдамся!»

Оставляя в грязи цепочку следов, он пересек пустошь и вбежал в ворота. Все пространство за забором занимали старые строительные вагончики-бытовки. Видимо, их свозили сюда со всей Москвы. Обшарпанные, с сорванными дверьми, вагончики были расставлены безо всякой системы, образовывая настоящий лабиринт. Глеб углубился в него, стараясь держать направление на кран. У него пересохло в горле, пот заливал глаза. Он очень устал и постепенно начал терять способность рассуждать здраво и принимать решения. У Погодина осталось только одно желание – убежать, скрыться, спрятаться от жутких нелюдей.

Скулария, верог и двое оборотней, отправившихся в погоню вслед за хозяйкой, не стали задерживаться на пустоши перед заводом. Миновав ворота, сатресса на бегу скомандовала своим бойцам:

– Найдите его и добудьте камень. Если взять «коричневого» живым не получится – я не в претензии. Он уже приговорен. Силлипитирья!

Оборотни, раздевшись и приняв звериный облик, исчезли между вагончиками. Они двигались быстро и бесшумно, чувствительные носы вбирали недоступные прямоходящим запахи.

Глебу вначале повезло – он умудрился не заблудиться между вагончиков и выбрался к пустым заводским цехам. Слева темнел вход в один из них, справа в серое небо уходила ажурная башня крана. Ветер раскачивал тяжелый крюк, свисающий с длинной стрелы над полуразобранной крышей одного из цехов. По всей видимости, с помощью крана оттуда извлекали какие-то станки или механизмы.

Куда бежать дальше? Решение нужно было принимать быстро. Но Погодин уже не мог этого сделать. Потратив все силы на бегство, он превратился в жертву, в добычу, которую преследуют охотники. Он руководствовался не разумом, а первобытными инстинктами. Эти инстинкты оттолкнули его от темного зева дверей, ведущих в цех, и погнали к крану.

Ухватившись за мокрую холодную скобу лестницы, ведущей к будке крановщика, Глеб обернулся и затравленным взглядом окинул скопище вагончиков. Он заметил силуэты оборотней, неумолимо идущих по следу. Подниматься на кран было безумием – его быстро заметят, но именно безумие и двигало Погодиным, когда он начал свое восхождение.

Крик, донесшийся от заводских ворот, еще больше усилил испуг Глеба.

– Скулария!! – проревел чей-то могучий голос. – Я пришел! Я – пришел!!

Этот яростный вопль заставил Глеба ускорить подъем. Минуя промежуточные площадки, марш за маршем, он забирался все выше и выше. Постепенно перед Глебом открывалась панорама всего кладбища вагончиков. Он разглядел не только рыщущих по нему оборотней, не только Скуларию с верог, носившей красивое имя Светлана, но и того, кто звал главу «Силлипитирьи».

Акунд! Сатра не бросил его! Избавившись от чар, он нашел в себе силы последовать за Глебом. За Глебом – или за камнем? Впрочем, пока изумруд лежал во внутреннем кармане куртки Погодина, это было не так уж и важно.

Сатра не стал тратить время на поиски прохода через скопище вагончиков. Он одним прыжком оказался на крыше крайнего из них и снова закричал:

– Скулария!! Выходи!

– Убей его! – взвизгнула сатресса. – Светлана, он твой!

Девушка сорвалась с места и размазанной белесой тенью скользнула навстречу Акунду. Он бежал по крышам строительных вагончиков, перепрыгивая с одного на другой. Временами сатра хватался за низко висящие кабели освещения и, перебирая руками, несся по воздуху, точно гигантская обезьяна.