им нанесены на ранних стадиях жизни. Первобытная терапия представляет собой предложенный Яновым метод разрядки указанной боли посредством визга, который – по крайней мере, временно – преобразует человека в свободного индивида, больше не связанного по рукам и ногам своими невротическими страхами. Янов сумел увидеть, что сердцевиной любого невроза является подавление чувств и что это подавление как-то соотносится с трудностями при дыхании и с развитием у невротика мускульного напряжения. Читая упомянутую книгу, многие люди почувствовали дремлющую в них потребность отдаться визгу, чтобы облегчить гнетущую их боль, и они с энтузиазмом восприняли обещанное Яновым скорое излечение. Пациенты, которые после глубокого дыхания смогли «взорваться» пронзительным визгом, сообщали о том, что ощутили себя «целомудренными» и «очистившимися». У меня самого был подобный опыт во время первого сеанса терапии у Райха, однако, хотя случившееся тогда и отворило окно, ведущее в более глубокую часть моего естества, это не было излечением. К настоящему моменту мое путешествие в страну самопознания тянется уже пятьдесят лет, и, хотя я открыл в себе и о себе много больше, чем знал когда-то, мне не удалось открыть никакого радикального способа излечения. Реальный прогресс в терапии – это процесс роста, а не трансформация, не одномоментное превращение. Человек в процессе терапии становится более открытой, более зрелой личностью, но основной упор здесь делается на слово «более».

Чтобы при этом не возникло какого-то недопонимания, я должен пояснить, что одно только выражение чувств не образует собой всю терапию. Самопознание требует солидной аналитической работы, которая включает в себя тщательный анализ нынешнего поведения пациента, ситуации с переносом, его сновидений и всего, что было им до сих пор пережито и испытано. Собеседование, разговор друг с другом наедине составляет важную грань биоэнергетического анализа. Эти действия готовят почву для скрупулезной проработки эмоциональных проблем пациента, однако они не устраняют эти проблемы на том глубоком уровне, где они коренятся. Мой опыт позволил установить, что проницательность и понимание со стороны терапевта сами по себе не разрешают конфликтов пациента, хотя и предоставляют ему средства, с помощью которых эго может более эффективно справляться с беспокоящими его проблемами.

Никакое количество разговоров, никакая степень понимания не дадут заметного ослабления тех сильных мышечных напряжений, которые в буквальном смысле слова калечат большинство людей. Такие напряжения блокируют выражение чувств, и они могут быть сняты только посредством их полного выражения. Однако полное выражение чувств означает, что в указанном действии должно принимать участие и эго. На самом деле по-настоящему полное выражение чувств не только облегчает или снимает напряжения в теле, но одновременно также укрепляет эго и чувство самообладания. Человек может визжать как ребенок, но, если это делается с пониманием, он не чувствует себя при этом как ребенок. Взрослые вырастают из детей, а это означает, что они являются выросшими и возмужавшими детьми, которые располагают всеми возможностями ребенка, в том числе его чувствительностью, но в дополнение к этому обладают еще зрелостью и самообладанием, которые позволяют им эффективно действовать в окружающем мире.

Еще одна терапевтическая схема, основанная на визге, была разработана Даниелем Кэсриэлем и предназначена для работы с группами. Этот автор пишет: «Визг и вопли могут высвободить в человеке эмоции, подавленные со времен детства, а свобода осуществления указанного действия может иметь результатом значительные положительные перемены в личности». В дополнение к визгу при использовании указанного метода заметное внимание уделяется собеседованиям о жизни человека, его проблемах, надеждах и мечтаниях. Однако, как обнаружил Кэсриэль, основополагающей проблемой в людях является «анафемизация базовых эмоций и упрятывание чувств и ощущений в защитную раковину, куда чрезвычайно трудно проникнуть в ситуациях, свойственных традиционному психоанализу». Я видел демонстрацию указанного метода самим Кэсриэлем на семинаре для психотерапевтов, занимающихся групповым анализом. Участники уселись в кружок, держась за руки, и каждый по очереди пытался визжать, вопя при этом: «Как я зол!» Кэсриэль лично принимал участие в этом упражнении, которое, как представляется, вызывало в участниках определенные чувства. Визг во время подобных упражнений обладает ценностью как средство катарсиса и снятия части накопившегося напряжения, но я не верю в его заметную терапевтическую ценность, поскольку здесь нет попытки противодействовать глубинному, основополагающему страху перед сумасшествием. Такой способ выражения гнева не вовлекает все тело и ничуть не приближается к тем залежам интенсивной ярости, которые существуют у столь большого количества людей в недрах их личностей.

Используемое мною упражнение заключается в нанесении пинков по кровати, на которой лежит пациент, сочетаемое с пронзительным визгом и словами: «Ты доводишь меня до безумия!» Это упражнение обеспечивает более интегрированное выражение чувств, и оно в большей мере охватывает все тело. То же упражнение может сопровождаться другими словами, к примеру: «Оставьте меня в покое!» или «Я хочу стать свободным (освободиться, избавиться от этого)!» Звук должен нарастать до полномасштабного визга. Если пациент в состоянии целиком отдаться указанному упражнению, его голова начнет ритмически двигаться вверх-вниз в такт с движениями ног, а голос будет громким и чистым. При достижении такого состояния он обязательно испытает ощущение свободы, удовольствия и радости, ставшее результатом капитуляции перед сильным чувством. Без достаточно длительной тренировки и практики пациент не в состоянии прийти к столь полной и безоговорочной капитуляции, но при каждом очередном выполнении данного упражнения его эго обретает дополнительную степень прочности. Отдельные пациенты в процессе выполнения указанного упражнения могут почувствовать себя раздавленными и испытать безотчетный страх, но все эти ощущения проходят по мере того, как они успокаиваются и воспринимают поддержку и страховку с моей стороны. И все же это не то упражнение, которое можно выполнять в одиночестве; его ценность зависит от степени понимания со стороны терапевта и от его мужественной готовности встретиться лицом к лицу со страхом перед потерей самоконтроля, возникающим в этот момент у пациента, и успешно преодолеть его. У меня никогда не было отрицательных результатов.

Много лет назад я проводил в одной из здешних психиатрических больниц презентацию биоэнергетического анализа. В качестве составной части указанного мероприятия меня попросили поработать с одним из пациентов. Для демонстрации своих методов работы с телом я предложил этому больному, пока он лежал на матрасе, скручивать полотенце и одновременно призывал его выражать любые гневные чувства, которые он мог в себе вызвать. Пока тот выполнял указанное упражнение, я стоял на возвышении, разъясняя аудитории, которая состояла из психиатров и других заинтересованных лиц, природу данного упражнения. Пациент уступил моим настояниям и целиком отдался упражнению, выполняя его с сильными проявлениями гнева, которые выражались как в использовании голоса, так и в энергичном скручивании полотенца. Однако