своей шкуре ощутил. До апреля прошлого года жил один Виктор Степанов, а потом он вроде как умер, и по его документам, в его квартире стал проживать его полный тезка и однофамилец. Потому как тот, прежний Виктор Степанов женат был, и его жена… В общем, этот, новый Виктор Степанов, разведен. Жена ему не нужна, ведь травма нижней части позвоночника — это в том числе и импотенция. А насчет прочих друзей-приятелей одно могу сказать: наверное, им не так интересно общаться с новым Виктором Степановым, как с прежним. А вот Саша Алевтинов, наоборот, сблизился со мной, стал в гости захаживать, чего раньше не делал. Пожалуй, он единственный, кто так поступил.

— И как часто он к вам захаживал?

— Раз в неделю — это точно. Иногда чаще. Не знаю, что уж у него там на уме было — ну, в том смысле, что он ходил ко мне с целью, чтобы мне не так одиноко было. Нет, мы с ним всегда играли в шахматы. То есть, разговоры о жизни до минимума сводились. Шахматы, практически все время уделялось им. И, в общем-то, я был очень рад ж и в о м у партнеру. Компьютерные программы — они все на уровне перворазрядника, не выше. Это для Каспарова всякие там «Дип блю» разрабатывают, у которых он выиграть не может… Короче, никакой компьютер — пусть даже с самыми навороченными шахматными программами — лично для меня не в состоянии заменить партнера-человека.

— Виктор Васильевич, двадцать первого августа, в субботу, Саша Алевтинов был у вас?

— Да, — не задумываясь, ответил Степанов. — В последний раз — то есть, после субботы я его больше не видел. Хотя слышал — в интернете видел, а еще по телевизору в новостях — о том, что с ним случилось. Какие мерзавцы! Обвинить несчастного человека в том, что он никогда не мог совершить.

— А вы можете припомнить, с какого по какое время он у вас был?

— И это помню! — Степанов неожиданно просиял. — Пришел он ко мне в три часа дня — то есть, в пятнадцать. Ну, может быть, пятнадцать с несколькими минутами. Передача как раз началась — на нашем, приозерском канале — про всякие происшествия. Я ему открыл, впустил его, минут десять еще эту передачу посмотрел, а потом мы с ним за шахматы засели. И просидели до шести часов вечера.

— А вы уверены, что именно до шести?

«А ведь в этом случае алиби получается полнейшее! Веронику Федяеву нашли в лифте как раз в шесть вечера. Судмедэкспертиза установила, что смерть наступила от половины шестого до шести вечера. От дома, в котором живет Степанов, до дома, в котором нашли убитую девочку, максимум, пять, ну, пусть семь минут ходьбы — дома-то почти по соседству стоят. Так что эти полчаса — от семнадцати тридцати до восемнадцати очень много значат. Если Степанов выгораживает Алевтинова — какой в этом смысл? Реабилитировать человека, которому в жизни тоже не повезло?»

— Уверен! — лицо Степанова снова просияло. — Опять же по телику какая-то передача началась — но уже по центральному, московскому каналу. И время — восемнадцать часов…

— Так вы не выключали телевизор и во время игры в шахматы?

— А сейчас я его разве выключил? — вопросом на вопрос ответил Степанов. — Вон, в соседней комнате на стене висит.

Пораженный Меньков встал с дивана подошел к открытой двери, заглянул — точно, на стене висел работающий телевизор.

— Если что интересное, — пояснил Степанов, — я сразу — щелк! — звук врубаю, — он взял пульт с журнального столика, и в соседней комнате забубнил голос диктора. — Но сейчас как раз ничего интересного и нет. Да, так вот я сказал тогда: «Везет американцам — в Вашингтоне и Нью-Йорке сейчас полдень, у них все еще впереди». А Саша так странно улыбнулся: «Полдень? Это очень интересно?» Ну, в общем, в его сознании никак не укладывался тот факт, что где-то на земле может быть полдень, когда у нас уже шесть вечера. Шахматы — тут у него, конечно, был прорыв, а что касается многого другого…

Теперь Степанов совсем помрачнел.

8

Воскресенье, 12 сентября

«Лада», как в очередной раз смог убедиться Савичев, свое еще не отъездила. Поскрипит еще старушка. А и то — больше в гараже простояла, чем колесила. Сегодня Савичев вернулся из городка, находившегося на расстоянии девяносто километров от Приозерска. Ездил с двоюродному брату. Брат не так давно инсульт перенес, теперь вот выкарабкивался.

Заперев стальные ворота гаража на два замка, Савичев направился к своему дому. А попасть домой он мог двумя путями — длинным и коротким. Длинная дорога — ровная, щебенкой устланная. Короткая — сначала рвы и насыпи, потом тропинка в огородах. Рвы и насыпи образовались достаточно давно, когда новоявленные члены кооператива стали рыть котлованы под гаражи. Но, видно, получилось по классику: «Знал, для чего он пахал да и сеял. Но не по силам работу затеял».

Да уж, жизнь пошла странная. Савичев точно знал, что теперешних его денег не то что на гараж — на двери стальные в гараже не хватит. А ведь когда-то гараж возвел за один сезон — в апреле котлован вырыли, в октябре под крышу влез. Внутренними работами потом, правда, пришлось года три заниматься. Что же, всему свое время. А его, Савичева, время, ушло. Безвозвратно, похоже, ушло.

«Хороший дом, хорошая жена. Что еще нужно человеку, чтобы спокойно встретить старость?»

Жены нету. Стараются Савичева обратать, словно мустанга какого. Искусно путы сплетают. Савичев искусное плетение осторожно обходит — в его возрасте серьезная связь с женщиной чревата плохими последствиями. Если случится бабенка лет тридцати — то есть, на четверть века его моложе! — то она, во-первых, скорее всего, имеет ребенка, а во-вторых, что он будет делать с этой бабенкой лет через пятнадцать? В случае же ровесницы, как говорится, возможны варианты. Один вариант другого хуже.

Есть у Савичева знакомый, который сейчас в дачном домике живет — и зимой, и летом там живет, круглый год. В дачном домике из удобств только водопровод и какая-никакая канализация. Отапливается домик дровами и углем. А раньше у того савичевского знакомого квартира двухкомнатная имелась. Жена умерла, своих детей не было, нашел ровесницу со взрослым сыном. Не от большого ума прописал в своей квартире обоих. А сын мало того, что сразу же вместе с мамашей вселился, так вскоре еще то ли сожительницу, то ли, как сейчас принято выражаться,