Ренни часто-часто заморгала, залившись слезами.

— Вот чего только не хватало — думала я. Еще одного незаконнорожденного ребенка по фамилии Деннехи. Я решила выйти за Холлиса по многим причинам, — сказала Ренни, глядя не на Джаррета, а куда-то в сторону, — но в первый раз это было прежде всего потому, что я обещала себе, что никогда не кончу так, как моя мать и сестра.

В ее улыбке сквозила легкая насмешка над собой.

— Причина, по которой я во второй раз захотела обвенчаться с Холлисом, — я потеряла надежду на то, что не кончу так, как моя мама и сестра.

Джаррет взглянул на нее так, будто хотел приблизиться. Ренни прижалась к камням, не желая, чтобы он подходил.

— Как видишь, я наконец поняла, чем они обладают, и хотела получить хотя бы бледное подобие. И я вышла замуж за Холлиса. На этот раз венчание было очень скромным. Оно прошло в соборе святого Григория при нескольких свидетелях. Джей Мак не присутствовал, так же как и Майкл с Этаном. Мама проплакала всю службу. Мэри Френсис вертела в руках четки. У Мэгги и Скай был несчастный вид. Все они знали, что я делаю это не столько ради Северо-Восточной компании, сколько для того, чтобы не оставаться одной.

Слезы текли по ее щекам, и Ренни больше не пыталась их вытереть. Она сжала губы, пытаясь подавить рыдание.

— Нельзя сказать, что причины, по которым я вышла замуж за Холлиса, были недостойными, но и хорошими их назвать нельзя.

Он подняла край сорочки и вытерла глаза. Когда она вновь смогла видеть, Джаррет стоял перед ней с носовым платком в руке.

— Вот, — сказал он. — Похоже, у тебя их никогда не бывает.

Она кивнула:

— Я знаю. Холлис этого терпеть не может.

Джаррет поджал губы.

— Чего еще не может терпеть Холлис?

Удивленная, Ренни подняла свое залитое слезами лицо.

— Что ты хочешь сказать?

— Я имею в виду то, что произошло между тобой и Холлисом после венчания. Ведь ты была девственницей, Ренни, когда пришла ко мне. Холлис не может терпеть всех женщин или только тебя?

— А, я поняла, — сказала она после паузы и неуверенно вздохнула, пытаясь успокоиться. — Ты думаешь, что он из тех мужчин, которые любят других мужчин.

— Ну и?..

Она покачала головой.

— Нет, ничего подобного. У Холлиса есть женщина. Она появилась давно, еще до того, как я первый раз собиралась выходить замуж. Он сказал мне о ней в нашу брачную ночь, когда собирался лечь ко мне в постель. Он сказал, чтобы я не ожидала от него верности, тем более после того, как…

— После чего? О чем таком он говорил?

Ренни вздохнула и отвела взгляд в сторону.

— После того, как я б… с тобой.

Джаррет тихо выругался.

— Это еще не очень грубо, — сказала Ренни, осуждающе глядя на него. — Ты высказывался гораздо сильнее.

Теперь уже Джаррету пришлось отводить взгляд.

— Ты права. — Он подошел к окну и выглянул наружу. Но видел он не то, что лежало перед ним. Не крутящиеся снежные вихри и не ветки сосен с игривыми белками.

Джаррет видел перед собой Холлиса Бэнкса, стоящего перед своей молодой женой и информирующего ее о том, что у него есть любовница… и в следующее мгновение требующего удовлетворения своих прав. Джаррет был настолько уверен в том, что Холлис действовал именно так, что с его губ сорвался не вопрос, а утверждение.

— А потом он пытался настаивать на исполнении супружеских обязанностей.

— Да.

Джаррет вновь повернулся к Ренни. Скомканный носовый платок она держала в руке, а руки ее были по-прежнему сложены на груди.

— Ты ему отказала. И что случилось потом?

— Он меня избил.

Она сказала это так спокойно, что потребовалось время на то, чтобы ее слова дошли до сознания Джаррета. Когда это произошло, он отшатнулся, как будто ударили его самого. Джаррет взял кружку, которую Ренни оставила на подоконнике, и швырнул ее в камин. Керамика разлетелась на куски, пламя зашипело от разлившегося кофе. Ренни вздрогнула и неподвижно застыла на месте, испугавшись бешеного ожесточения, которое вспыхнуло в глазах Джаррета. Когда он сделал шаг к ней навстречу, она не смогла даже пошевельнуться.

Он увидел ее застывшее лицо и понял, что напугал ее своим диким поступком.

— О Боже, Ренни! — сказал он, останавливаясь. — Прости меня. Я только… — Его руки беспомощно повисли вдоль тела. — Мне кажется, я хотел убить его.

Это признание застало его врасплох. Раньше он никогда не думал о том, чтобы отомстить Холлису за инцидент на вокзале. Но теперь одна мысль о том, что тот причинил Ренни боль, не давала ему дышать, не то что думать.

— Нет, — сказал он, качая головой, — это неверно. Я точно знаю, что хочу его убить.

Ренни оторвалась от стены и подняла руку, как будто хотела смягчить его страшный гнев и одновременно предотвратить исполнение угрозы.

— Не заставляй меня сожалеть о том, что я тебе сказала, — тихо проговорила она. — Я уже поправилась. И у него больше никогда не будет возможности снова это сделать.

Джаррет засунул руки в задние карманы и медленно выдохнул, пристально глядя в ее лицо.

— Я не знаю, что тебе сказать, Ренни.

— Все в порядке, — сказала она, чувствуя себя спокойнее. — Тебе ничего не нужно ни говорить, ни делать, Джаррет. Просто выслушай меня. Это самое трудное из того, о чем я тебя просила, и это единственное, чего я хочу.

Он кивнул:

— Продолжай.

— Я не позволила ему просто избивать меня, — сказала она. — Насколько смогла, я пыталась дать ему сдачи. Наша первая совместная ночь проходила в одном из номеров отеля святого Марка, и я думаю, он боялся, что кто-нибудь услышит мои крики. Когда он понял, что не сможет избить меня до потери сознания, то вылетел из номера.

Короткий смешок Ренни был полон недоверия.

— Самое удивительное, что на следующее утро он в самом деле ожидал, что я его вновь впущу в номер. Он стоял по другую сторону двери и умолял впустить, клянясь, что больше никогда меня не тронет, и даже обещая расстаться со своей любовницей.

В конце концов ему пришлось уйти, иначе он рисковал собрать вокруг себя любопытных. Я не знаю, где он находился те недели, когда мы якобы находились в отъезде. Я оставалась там, где была, дожидаясь, пока пройдут синяки. Он приходил ко мне по меньшей мере раз в день, обещая одно и то же, и каждый раз я не позволяла ему войти. Когда последний синяк исчез, я открыла ему дверь, так как была готова уйти. Я сказала ему, что о происшедшем между нами ни слова не скажу своим родным, но что я буду добиваться признания брака недействительным.

Затем я вернулась домой к своей семье, и они приняли меня обратно, ни о чем не спрашивая. Я перестала ходить на работу в контору Уорта, и посыльные доставляли мне задания на дом. Я не имею представления, что Холлис сказал и кому, и даже не знаю, посмел ли кто-нибудь спросить его обо мне. До тех пор пока не пришло известие о происшествии в Джагглерс-Джамп, у меня не было необходимости его видеть.