– Мм-м, Тан’элКот… – неуверенно начал Хэри.

«Зачем кому-то подключать электричество, а не ПН-поле?»

Для того, чтобы воспользоваться приборами, требующими для работы электричество и земные законы физики. Электронными приборами. Вроде терминала.

– Тан’элКот, – проговорил Хэри. – Не звони.

– Не смеши. Разве у меня есть выбор?

В ПН-поле никакая электроника не действует – даже встроенные в папиллярный замок чипы распознавания голоса.

– Я тебе говорю, – повторил Хэри увереннее и резче, – не звони. Послушай меня.

Он шагнул к бывшему императору, словно намеревался оттащить великана от стола силой.

Чипы распознавания голоса служат не только в замках или ограничителях доступа к терминалам сети. С их помощью можно активировать почти любое устройство…

– Ерунда, – заявил бывший император, нажимая клавишу микрофона рядом с рупором.

…например, детонатор.

– Не на..

– Ирида, подключить связь, – продолжал Тан’элКот. – Выпо…

Остаток слова потонул в чудовищном грохоте.

Взрывной волной Тан’элКота швырнуло на Хэри, и оба распластались на полу, словно сбитые грузовиком. Должно быть, Хэри на пару секунд потерял сознание. Очнулся он на четвереньках. Потряс головой: в ушах неумолчно бился грохот, заглушая тоненькое певучее зудение, от которого ныли челюсти. Густой серый дым обжигал глотку химической вонью, вышибая из легких мучительный кашель. На месте прекрасного стола полыхал костер по колено высотой – пропитанное маслами и политурой дерево чадило нещадно, но не это пугало Хэри.

А то, как в гостиной было светло.

Электрически-белый свет резал глаза, он становился все ярче и ярче, пока Хэри не начало казаться, что в зрачки ему забили по гвоздю. И с ним пришел жар: палящее дыхание, словно прожектор бьет в лицо.

Горела вся квартира.

Полыхал даже каменный пол: расползающиеся по нему кольца белого пламени сыпали искрами до самого потолка. В центре каждого колечка дымилась щепка: разбросанные повсюду взрывом горящие обломки столешницы. Шипящие круги искристого пламени расползались медленно, словно рябь по луже патоки, но камень внутри них сиял ало-белым, словно выходящий из домны шлак.

Долбаная пыль …

Кто-то нарочно разбрызгал ее повсюду. Термит – может, магниевый порошок, может, какая-то новая, невиданная смесь, неважно. Главное – унести отсюда ноги.

Закрывая нос и рот рукавом, Хэри подполз к Тан’элКоту. Великан валялся на полу без сознания, раскинув руки. От свитера остались черные лохмотья, нагрудная пластина аммодной упряжи походила на бампер машины после внезапной встречи с пилоном подвесного моста. Лицо было обожжено, брови сгорели напрочь, а волосы тлели, исходя неровным дымком.

Целую вечность – добрых пять секунд – Хэри пытался нащупать пульс между гортанью и стальными жилами на шее Тан’элКота. Он был не настолько сентиментален, чтобы поджариться живьем при попытке спасти труп.

Раз-два-три-четыре… пропади я пропадом, но сукин сын еще жив! Теперь Хэри оставалось только придумать, как немолодой инвалид весом 170 фунтов может выволочь отсюда гребаного левиафана почти втрое тяжелей себя. «Кажется, – мелькнуло в голове у Хэри, – нам будет жопа».

Ухватив великана за лодыжки, Хэри поволок его к двери, но стоило ему приподнять голову, как от дыма перехватило дыхание и заслезились глаза. Пришлось ползти на четвереньках, боком, а мягкие подошвы проскальзывали по каменному полу – получалось небыстро…

Сквозь рокочущий в ушах неумолчный гром начал прорываться пронзительный вой, и теперь Хэри признал этот звук: по Кунсткамере разносился звук сирены – но не натужный крик пожарной сирены.

А скрежещущий визг сирены полицейской .

– Хол-лера!

Хэри метнулся к дверям, чтобы через мгновение увидеть…

…как с лязгом одолевает последние дюймы и становится на место решетка.

Полицейская сирена все верещала, а пожарная так и не включилась – значит, помощи от противопожарной системы Кунсткамеры ожидать не приходится. От городских пожарных – тоже. Решетка была набрана из скрепленных звеньями полудюймовых прутьев закаленной стали. Без автогена или гидравлического домкрата через нее не пробиться. А окна второго этажа уже, наверное, заперты.

– Кажется, я ошибся, – пробормотал Хэри, давясь дымом и утирая льющиеся слезы. – Нам уже жопа.

Хотя огненные кольца на полу расширялись, готовясь слиться, дым не становился гуще – подняв голову, Хэри увидал, как клубы дыма понимаются вверх, струясь по ступеням, словно колодец винтовой лестницы служил дымоходом.

Ну да – там должны располагаться вентиляторы, изгоняющие пары растворителей и мраморную пыль. Выбраться через воздуховоды невозможно – с внешним миром Кунсткамеру соединяли отверстия не более фута в поперечнике, забранные плотной решеткой, это было как-то связано с поддержанием ПН-поля…

«Купол», – сообразил Хэри. Там нет решеток: бронестеклянный купол был вплавлен краями в каменные перекрытия. Пробить его голыми руками нельзя – но на третьем этаже Тан’элКот устроил мастерскую. Там должны быть инструменты.

Но туда надо было еще добираться по лестнице сквозь ядовитое дымное марево, а клятые ноги подкашивались.

Очередная порция дыма застряла в горле, и, откашлявшись, Хэри ощутил вкус крови. Тан’элКот говорил что-то про дыхательный аппарат. И Хэри решился.

Снова ухватив великана за лодыжки, он сделал глубокий вдох, оглянулся, чтобы сориентироваться, и, зажмурившись и задержав дыхание, потащил Тан’элКота к лестнице. Жара вышибала силы, словно дубинка. Он едва мог волочь четыреста фунтов бывшего императора по ровному полу – и как, во имя всего святого, прикажете втащить чертову гориллу на третий этаж?

Оставив Тан’элКота на первой ступеньке – головой на полу, где поменьше дыма, – Хэри бросился наверх.

Дым ел глаза, и Хэри половины первого пролета не одолел, когда от слез в глазах помутилось. Захлебываясь слизью и кровью, он привалился к перилам и, собравшись с силами, пополз дальше, подтягиваясь на руках и волоча непослушные ноги. На втором этаже он заполз в спальню Тан’элКота, где воздух был почище, там полежал, кое-как отдышался и снова поднялся на ноги.

Последний пролет он одолел, зажмурившись и задержав дыхание. Когда он ввалился в мастерскую, от гипоксии у него плыло в голове и подкашивались ноги. Увидев на лесах, сооруженных вокруг незаконченной работы скульптора, аппарат для дыхания, он схватил его и поспешно натянул.

Секунд десять он потратил на то, чтобы отдышаться. Воздух поступал сквозь вентиль короткими, резкими толчками и был чист, а оттого казался слаще вина. Запотевшее стекло маски вскоре очистилось, и Хэри смог оглядеться.